Восхитительная ведьма

– Это была шутка… Нет у нас никакой любви, – ответила я и потянулась.

– Но все-таки он тебе нравится. Значит, не зря я все это устроил? А ты упрямилась. Не хотела с ним знакомиться. Папа лучше знает, как надо!

Он взъерошил мне волосы, как в детстве, и я принялась возмущаться. Иногда мне казалось, что папа по-прежнему видит во мне маленькую девочку.

Пока мы болтали, я вдруг подумала, что папа, наверное, расстроится, когда я скажу ему, что у нас с Анатолием ничего не получилось. Папа ведь действительно хочет мне добра и действительно переживает за меня.

У меня в голове вдруг промелькнула мысль: а как бы папа отреагировал на Олега, если бы я сказала, что мы встречаемся? Папа ведь против отношений с разницей в возрасте. Да и вообще ему не угодишь.

– Скажи, если тебе не понравится мой избранник, ты скажешь то же самое, что и Ксю? – спросила я, когда папа уже открывал дверь. – Попросишь меня с ним расстаться?

– Откуда ты знаешь? – Папа резко повернулся ко мне. Уже без улыбки на лице. Человеком он был прямым и не любил юлить. Поэтому не стал разыгрывать удивление и уверять меня, что ничего подобного не было.

– Не скажу, это секрет. Просто ответь, – попросила я, решив не выдавать Арчи, иначе попадет папе под горячую руку, и ему влетит. Больше тогда он мне ничего не расскажет.

Папа потер подбородок:

– Раз уж ты заговорила об этом, дочка, то скажу тебе так. Свяжешься с подонком – сделаю все, чтобы вы расстались.

Папино лицо сделалось жестким, но во взгляде читалась усталость, от которой мне стало не по себе. Должно быть, Ксю доставила ему много проблем, а я об этом даже ничего не знаю.

– Но ты, Таня, не свяжешься. Ксюша – девчонка творческая, воздушная, жизни совсем не знает. А ты другая, в меня пошла. Не позволишь себе влюбиться в козла.

– Ты ведь не о Виталике говоришь. – Я нахмурилась и встала из-за стола. – Ксю влюбилась в кого-то другого? Что это за история, пап? И почему я ничего не знаю?

– Твоя сестра влюбилась в урода, который использовал ее. Знал, из какой она семьи, и использовал. А она ничего не понимала, – нехотя признался папа. Судя по всему, эта тема была для него болезненной. – Делала, что он хочет, отдавала ему все свои деньги. И не только их.

– Так, значит, в прошлом году ее бриллиантовые серьги не потерялись? – догадалась я, вспомнив, как мама обнаружила пропажу пары серег, подаренных старшей сестре на восемнадцатилетние. Мама хотела их куда-то надеть, потому что они подходили к ее вечернему наряду, но не смогла найти, и Ксюша призналась, что потеряла их и боялась рассказать об этом родителям.

У меня похолодело в груди. Неужели моя сестренка продала их, чтобы отдать деньги своему таинственному возлюбленному?

В ответ на мой немой вопрос папа хмуро кивнул. Ему явно не нравилось говорить об этом.

–. Когда я узнал, уже поздно было. Он ей голову задурил напрочь. Отношения просил в тайне держать. Понимал, что если я о нем узнаю, то не позволю им общаться.

– Он так плох? – спросила я, чувствуя растерянность.

Да, Ксю никогда не умела разбираться в людях, но чтобы настолько…

– Плох – это слишком доброе слово для этого подонка, – горько усмехнулся папа. – Когда я его пробил по своим каналам, у меня голова пошла кругом. Из неблагополучной семьи, привлекался по малолетству, но из-за примирения сторон не сел, потом бросил университет и отсидел за мошенничество. Не работает, играет. Играет по-крупному. С большими карточными долгами. За счет нашей Ксюши и закрывал их. Плел ей какие-то небылицы, а она все ему отдавала. И как только они познакомились-то? Так до сих пор взять в толк и не могу.

Он потер лицо, и я нахмурилась. Поняла, что вся эта ситуация очень расстроила моего отца. Да, он слыл жестким человеком, но даже у жестких людей есть свои слабости. У него этой слабостью были мы, его семья.

Возможно, он боялся и за меня, поэтому сам решил найти мне достойного парня и так настаивал на знакомстве с Анатолием.

– Я с этим Артемом даже встретился, – продолжил папа. – А он мне в лицо стал смеяться. Настоящий отморозок, ничего не боится. Таких, как он, барышни обычно называют плохими парнями. Смазливый, дерзкий, с наколками. За словом в карман не полезет. И взгляд такой, что хочется от души вмазать. Сказал мне, что бросит Ксюшу, если я ему заплачу. Жаль, я разговор не догадался записать. А я его послал и велел твоей сестре с ним расстаться. Думаешь, она меня послушала? Решила, что я тиран, все выдумал, что мешаю ее счастью. Пришлось ставить ультиматум: или прекращает общаться с ним, или лишается всего. Слава богу, одумалась. Рассталась. Встретила Виталия.

– А его увела лучшая подружка, – хмыкнула я. – Да уж, Ксю умеет выбирать подонков.

– Ты, главное, сама осторожнее с парнями будь.

Я встала и обняла папу.

– Папочка, не переживай. Я совершенно точно не такая! – заявила я, и он улыбнулся.

А собаки начали нетерпеливо лаять. Им очень хотелось на улицу.

– Матери только не говори, – попросил папа напоследок. – И бабушке. Не нужно им это знать, поняла?

– Поняла, – кивнула я. – Не скажу.