Восхитительная ведьма

– Скажи мне честно, что ты от меня хочешь? – вдруг спросил Олег, проигнорировав мою фразу. – Я уже даже не вижу смысла на тебя злиться. Мне просто интересно. Что ты задумала?

– Ну… – Чтобы не отвечать, я закинула в рот кусочек курочки.

– Это похоже на проигранный спор. Ты должна выполнить какое-то задание, связанное со мной, чтобы победить? – Владыко взглянул мне прямо в глаза. Пытливо так взглянул, и мне тотчас захотелось опустить глаза, потому что взгляд у него был тяжелым, пронзающим насквозь.

– Просто вы мне нравитесь, Олег Владимирович. Как мужчина, не как преподаватель, конечно же, – ответила я. – Правда. Вы такой… м-м-м… властный и… мужественный. И высокий. А еще у вас руки такие классные.

Усмехнувшись, он снова скрестил руки на груди. Его любимая поза, видимо.

– Ложь. Ты не демонстрируешь признаки влюбленности, девочка.

– Да вы что? – изумилась я. – А вы что, психолог?

– Я человек, который умеет анализировать.

Я хмыкнула:

– Даже вы можете ошибаться. Вы действительно мне нравитесь. И меня не пугает то, что вы старше и что вы препод.

Ничего мне не говоря, Олег вдруг встал со своего места, за секунду обошел прямоугольный стол, за которым сидел напротив меня, и оказался у меня за спиной. Одна его рука легла на мое предплечье, другой он обнял меня, прижав спиной к своей груди и лишив возможности вырваться. И склонился ко мне – так близко, что я почувствовала слабый аромат его одеколона со смородиновыми нотками.

– Ты тоже мне очень нравишься, Таня, – прошептал он мне на ухо, касаясь губами волос, и от звуков его бархатного голоса по моим венам вдруг разлился теплый золотой огонь.

– Что вы делаете? – тихо спросила я.

А он вместо ответа ласково поцеловал меня в щеку сквозь прядь волос, а потом еще раз и еще. И каждый раз я вздрагивала, чувствуя, как частит пульс, как дыхание обрывается на полувздохе, как внутри поднимается волна незнакомой нежности.

Пальцы Олега соскользнули от предплечья вверх, пробежались по плечу, по шее и линии подбородка и остановились у самых моих губ. Я нервно сглотнула.

Это был всего лишь поцелуй в щеку, всего лишь легкое касание его губ и пальцев, а в сердце у меня вдруг все изменилось. Всего лишь короткий миг – вздох вечности, а мне вдруг захотелось любить до бессилия. И встретить весну, звонкую и медовую. И утонуть в ней и в этих странных чувствах. Но тотчас стало бесконечно тоскливо от невозможности сделать это.

– Я от тебя без ума, – снова шепнул Олег, дотрагиваясь пальцами до моих губ.

Мое сердце замерло, и губы под его пальцами опалило огнем.

Каждое прикосновение Олега, каждое его слово, сказанное мне на ухо, каждый крошечный поцелуй околдовывали меня. Мне вдруг захотелось развернуться к нему, крепко обнять в ответ и поцеловать так, чтобы по-настоящему, с искрами, страстью и приятно ноющими от ласк губами. Так, чтобы не хватало воздуха и жгло в груди от желания. Так, чтобы хотелось или быть с этим человеком, или рассыпаться тысячей звезд без него.

Губы Олега были горячими и сухими, а пальцы ласковыми и осторожными. И я наслаждалась каждым мгновением, однако все же сумела взять себя в руки.

– Вы меня, конечно, извините, – сказала я, глядя в окно, за которым все так же шел снег, – но, Олег Владимирович, вы что, немножко не в себе? Так, самую малость.

– Не нравится? – спросил он все тем же интимным шепотом, и у меня по рукам побежали мурашки.

– Нравится, но… Но я не готова к этому, – нервно ответила я, сама себя не понимая.

Что за дела, почему у меня на него такая реакция? Может быть, я больна и пора ставить прививку от глупости?

– Я, может быть, даже никогда не целовалась, а вы меня лапаете. У меня паника, стресс и психологическая травма.

– Травма, значит? – зловеще спросил Владыко.

Он убрал руки и стремительно вернулся на свое место, и только когда он оказался на стуле, я облегченно выдохнула.

Волшебство, окутывавшее нас, пропало. Растаяло, как снежинка, упавшая на руку. Олег вновь стал противным преподом, которому я была как кость в горле.

– Что и требовалось доказать, Ведьмина, – заявил Владыко своим обычным язвительным тоном. – Моя гипотеза оказалась верна. Я вам не нравлюсь. Если бы нравился, то вы бы вели себя иначе.

– Накинулась бы на вас с мольбой взять меня прямо на кухне? – Я расхохоталась, пытаясь не показывать собственного волнения.

– Ну, по крайней мере, не застыли бы, как статуя, а воспользовались бы моментом, – ответил он с неожиданным раздражением. Как будто я была виновата в том, что не поцеловала его. Ха! Я непонятно с кем целоваться не буду, даже если он дважды преподаватель и трижды Владыко.

– У вас какое-то однобокое представление о женщинах, – фыркнула я, пытаясь скрыть смущение. Это состояние я терпеть не могла, потому что смущение – легкая форма стыда.

– В данный момент речь идет о вас, – напомнил Олег.

– Тогда у вас однобокое представление обо мне, – заявила я.

– Совершенно точно нет. Хоть мы и знакомы недолго, я успел вас изучить. Вы не из тех, кто теряется, Татьяна. Вы всегда знаете, что нужно делать, и всегда во всем ищете выгоду. И не такая уж вы и дурочка, какой прикидываетесь.