Восхитительные женщины. Неподвластные времени

Валентина тоже не осталась в Харькове. Вслед за отступающими белыми частями она оказалась в Крыму. Здесь, в Севастополе, на железнодорожной станции, она познакомилась с Георгием Матвеевичем Шлее, за которого в 1921 году выйдет замуж и с которым останется до самой его смерти. Валентина присоединилась к нему скорее от отчаяния, увидев в Георгии внутреннюю силу и огромную волю к жизни – то, чего так не хватало ей самой, изрядно потрепанной многомесячными мотаниями по воюющей Украине, но затем по-настоящему оценила этого человека. Вместе они перебрались на немецком корабле в Константинополь, оттуда по поддельным греческим паспортам, купленным на вырученные от продажи последних драгоценностей Валентины деньги, – в Грецию. Из Греции Георгий и Валентина скоро переехали в Италию, где Санина пыталась сделать карьеру как актриса немого кино, а в 1922 году – в Париж. Здесь Валентина поступила в труппу прославленного кабаре «Летучая мышь» – за два сезона, что Валентина состояла в труппе, ей не удалось достичь никаких видимых успехов, но зато супруги накопили денег на переезд через Атлантику. В конце 1923 года Георгий и Валентина оказались в Нью-Йорке – с небольшой суммой денег, большими амбициями и чемоданом, в котором были платья Валентины, сшитые и придуманные ею самой. Из дешевых тканей, странных фасонов, они не были похожи ни на последние парижские новинки, ни на сдержанно-крикливую моду Соединенных Штатов. Еще в Париже наряды Валентины заметил выдающийся художник Лев Бакст, прославившийся своими театральными костюмами, и посоветовал ей быть верной сложившемуся стилю, отметив его оригинальность и смелость. В то время были модны короткие стрижки, скрадывающие женскую фигуру прямые силуэты и заниженные талии, а Валентина ходила с уложенной вокруг головы длинной косой и в женственных платьях, подчеркивающих все изгибы ее тела. Когда она проходила по улице, все оборачивались: мужчины смотрели вслед красивой женщине, а их жены пожирали глазами ее туалеты. Валентину нередко останавливали и интересовались, кто сшил ей то или иное платье, и, узнав, что она и есть автор, просили сшить для них такое же. Иногда Валентина соглашалась – правда, нередко оказывалось, что результат работы не совпадает с первоначальными пожеланиями клиентки. На все недоумения и упреки Валентина отвечала, что раз ей доверили сшить платье – то ей виднее, какое платье ей надо сшить, чтобы то лучше всего подходило заказчице. И никогда не ошибалась – ее платья всегда были индивидуальны, они подчеркивали личность его обладательницы и особенности ее внешности и поведения. О русской портнихе даже написал американский журнал «Vogue», отметивший ее длинные узкие закрытые платья из черного бархата. Постепенно клиенток становилось все больше. В 1925 году Валентина организовала в Нью-Йорке небольшое ателье.

У ее мужа, ставшего в США Джорджем Шлее, дела тоже шли в гору. Успешно играя на бирже, он смог составить неплохое состояние, а занявшись театральным бизнесом, добился успеха и определенной известности, войдя таким образом в круг людей, допущенных в высшее нью-йоркское общество. Валентина получила прекрасную возможность демонстрировать и себя, и свои туалеты. На светских раутах и театральных вечеринках Валентина быстро стала признанной законодательницей стиля: ее яркая, необычная славянская красота и ее необыкновенные платья – с роскошными декольте и пышными рукавами, подчеркнутой талией и оригинальными деталями – привлекали всеобщее внимание. Этому способствовал и стиль поведения Валентины, в которой продолжала жить театральная актриса: ее экспрессивные манеры, речь, полная драматических эффектов, и отточенные выразительные жесты делали ее центром внимания в любой компании. Наряды себе Валентина тоже шила с расчетом на театральный эффект. Каждое ее платье несло определенный образ, создавало вокруг своей обладательницы своеобразную ауру – до Валентины Саниной так модную одежду в Америке не шил никто.

Джордж Шлее