Читаем Восхитительные женщины. Неподвластные времени полностью

Пауль по-прежнему был рядом с ней, ни на что не надеясь и готовый ко всему. Рей называл себя ее «маленьким братцем», «маленьким домиком» для «любимой улитки» Лу, писал, что она – «единственный человек в мире, которого я люблю… Я переношу на тебя всю любовь, которая есть во мне для других людей». Он был готов ждать, сколько потребуется, и Лу отвечала ему определенной взаимностью: именно Рея она всегда считала самым значимым человеком в своей жизни. Однако ее мужем стал другой. Говорят, когда Ницше узнал, что Рей и Лу живут вместе, это стало последним ударом по его разрушающемуся рассудку. Воспылав ненавистью ко всем женщинам вообще и к Лу в первую очередь, он не переставая обливал ее грязью, а заодно и Рея, на которого возложил всю ответственность за происходящее. В сердцах он пообещал, что и Рей когда-нибудь будет сломлен своенравной и жестокой Лу – и оказался прав.


Райнер Мария Рильке


Неожиданно для всех, и в первую очередь для верного Пауля, в 1887 году Лу забыла про свое намерение никогда не выходить замуж и сочеталась браком с Фридрихом Карлом Андреасом, профессором-ориенталистом, с которым познакомилась за полтора года до этого. Андреас, сын полунемки-молумалайки и армянского князя, по выражению самой Лу, «соединил в себе Запад и Восток одним фактом своего рождения». Он был человеком тонко чувствующим, даже нервическим по натуре. Поначалу Лу очень понравилось беседовать с Андреасом – его воспитание и образование были совершенно не похожи на ее собственные, а затем она сообщила Паулю, что решила «общаться» с Андреасом, если Пауль «не имеет ничего против». Рей смог лишь ответить: «Как ты сделаешь, так и будет». А вскоре он узнал, что общение перешло в брак. Говорят, решающим аргументом Андреаса в вопросе брака стал нож, который он хладнокровно вонзил себе в грудь после отказа Лу. Но та, верная себе, настояла на том, что супружество их будет чисто номинальным: к телу она супруга так никогда и не допустила, объяснив ему, что не хочет ни детей, ни телесной близости. Судя по ее собственным дневникам, Андреас несколько раз пытался реализовать свое супружеское право, однако из этого ничего не вышло; а стоило ему применить силу, и она его чуть не задушила. Лу искренне обиделась: она была убеждена, что супруги должны держать свое слово вне зависимости от того, кто из них носит штаны, и обязаны уважать друг друга не только в разговоре. Свои идеи Лу через несколько лет развила в своей нашумевшей книге «Эротика»: впервые женщина откровенно заявляла, что она имеет право сама распоряжаться собой и своей жизнью, что она может любить, желать, получать удовольствие от любви с тем, кого она сама выбирает, что ребенок должен быть осознан и желанен, а не рожден лишь потому, что у женщины нет права выбора.

Поначалу Пауль Рей отказывался даже видеться с Андреасом, затем он некоторое время жил третьим в их супружеском доме – пока его терпение не лопнуло. Однажды ночью он ушел, оставив любимой лишь ее детскую фотографию, которую до этого Рей всюду носил с собой, и записку: «Будь милосердна, не ищи». Он выучился медицине и стал работать в Швейцарии – лечить бедняков. Его смерть в октябре 1901 года – он сорвался в ущелье, в одиночестве бродя по горам, – слишком напоминала самоубийство…

Лу Саломе, хоть и оставалась девственницей до тридцати с лишним лет, вовсе не была фригидна – в этом ее убедил известный политик Георг Ледебур, один из основателей социал-демократической партии Германии, с которым она познакомилась в Берлине в 1892 году. Необыкновенно обаятельный мужчина, он, как говорят, покорил ее фразой: «Вы не женщина, вы все еще девушка!» – и пообещал открыть ей ее истинную женскую сущность. Ледебур сдержал слово: именно с ним Лу познала и чувственность, и эмоциональность, и радости интимного общения, о которых она прежде не хотела и слушать. Сексуальные игры так поразили Лу, что она была готова выйти замуж за Георга, но помешал Андреас, который снова стал угрожать самоубийством. Устав от двух мужчин, которые никак не могли поделить ее, Лу бросила обоих и в 1884 году уехала в Париж. Она – раскрепощенная, свободная, лишенная предрассудков и ограничений, – заводила любовников десятками, покоряя их свойственным ей одной причудливым сплавом интеллекта и сексуальности: среди павших к ее ногам были, например, драматург Франк Ведекинд, писатели Герхарт Гауптман и Артур Шницлер, профессора и журналисты. Если раньше Лу выбирала себе в интеллектуальные партнеры мужчин намного старше и умнее себя, то теперь она предпочитала молодых, которых сама могла чему-нибудь обучить. Многие из них предлагали руку и сердце, бросая к ногам Саломе свои сердца и карьеры – но она всем отказывала и всегда уходила первая.


Лу Саломе и Райнер Рильке в России


Перейти на страницу:

Все книги серии Виталий Вульф. Признания в любви

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное