Восход

Афродити опустила шторку иллюминатора. Она не хотела видеть, как исчезает из виду земля под ней. Апатия, которая овладела ею после последнего посещения «Восхода», покинула ее.

Способность чувствовать вернулась, а с ней вернулась и боль.

Глава 30

Особенно поражало Хусейна то, как непринужденно Маркос перемещался по городу. Он вел себя так, словно поймать его было невозможно. Казалось, Георгиу уверен: у каждого есть своя цена, за которую его можно купить.

Хусейн следил за Маркосом уже несколько недель. Это стало для него наваждением, но вступить в противоборство ему не хватало смелости.

Однажды ночью он шел за Маркосом по боковой улице, ведущей на основную дорогу. Минут через пятнадцать после того, как тот вышел из отеля, между ним и Маркосом появился одинокий турецкий солдат. Он был на расстоянии тридцати ярдов от Георгиу, и сердце у Хусейна тревожно забилось.

Солдат явно не видел Хусейна, хотя их разделяло примерно такое же расстояние. Похоже, турок давно выследил Маркоса и уже знал о «Восходе».

Несколько минут они шли друг за другом. Внезапно Маркос остановился и нагнулся. По всей видимости, у него развязался шнурок. Хусейн увидел, как солдат вскинул винтовку. Если турок трезв, Маркос станет легкой добычей.

С изумлением Хусейн почувствовал: ему было бы приятно, если бы Георгиу поразила турецкая пуля. А что, если того не убьют, возьмут в плен? Не разболтает ли Маркос тогда о «Восходе»? Этот человек способен на предательство.

Пока подобные мысли проносились у него в голове, Хусейн осматривался в поисках какого-нибудь оружия – металлических прутьев, осколков стекла, обломков разрушенных зданий. Кусок бетона! Он подхватил его на ходу и метнул в солдата. Если он и не попадет в цель, турок отвлечется, а его жертва насторожится.

Хусейн давно не играл в волейбол, но не потерял ни сноровки, ни силы. Точности ему было не занимать. Кусок бетона настиг цель.

Солдат ни о чем не подозревал. Удар пришелся в голову, и он рухнул как подкошенный.

Маркос услышал звук удара, обернулся и увидел солдата, неподвижно распростершегося на земле. Хусейн был на расстоянии нескольких ярдов от него.

Они переглянулись и бросились к безжизненному телу.

– Надо его спрятать, – распорядился Маркос.

Времени на вопросы или объяснения не было. Хусейн даже не успел осознать, что убил человека.

– Быстрее! Если найдут труп, станут искать убийцу, – торопил Маркос.

– Оттащим его подальше от «Восхода», – предложил Хусейн. – На соседней улице есть большой продуктовый магазин. Там в дальнем углу валяется куча пустых мешков и коробок.

Хусейн совершал регулярные набеги на этот магазин, когда они еще не перебрались в отель.

Маркос с Хусейном молча поволокли тело по улице. Оно было очень тяжелым, и они выбивались из сил.

«Вдруг это один из тех, кто напал на Афродити?» – гадал Хусейн. Маркос ни о чем подобном не думал.

Дверь магазина была открыта, и они затащили труп в темный дальний угол и набросали поверх пустые мешки. Обнаружить его смогут только по запаху, но к тому времени от него останутся одни кости.

Маркос взглянул на часы. Он опаздывал и знал, что человек, с которым назначена встреча, начнет проявлять нетерпение. Хусейн ему мешал.

– Зачем ты следил за мной? – спросил он беззаботно, когда они заканчивали свою работу.

Пока они тащили тело, Маркос обдумывал, как завоевать расположение Хусейна. Вполне вероятно, что он следил за ним впервые.

– Хотел посмотреть, зачем ты уходишь из отеля, запретив делать это всем другим, – смело ответил Хусейн.

Они тяжело дышали. Тело было спрятано, но они оставались в мрачной темноте магазина.

– Хотел продать кое-что, – доверительно сказал Маркос. Он наклонился и положил руку на плечо Хусейна, делая вид, что делится секретом и даже признает свою вину. – Знаю, что рискую.

Если бы Хусейн не видел выражения лица Маркоса Георгиу той ночью в хранилище, когда тот любовно гладил оружие и драгоценные камни, он мог бы ему поверить. Однако за последние недели он увидел другого Маркоса и знал, что между тем, кем тот был и кем казался, лежала пропасть.

Хусейн понимал: он единственный, кто знает это. Но он был молод и неопытен и осознавал, какую реакцию это может вызвать у Маркоса. Для него была важна правда.

– Я видел тебя раньше, – признался он. – Не только сегодня.

Маркос растерялся. Откровенность Хусейна обескуражила его. Принимая во внимание, как тщательно он скрывал каждый шаг и как осторожно действовал, Маркос был ошеломлен, что его раскрыли. Такое с ним случилось впервые, и он чувствовал, будто на него направили тысячи прожекторов.

Маркоса бросило в жар от негодования. Как кто-то посмел следить за ним? И что еще важнее, как этот парень, турок-киприот, мог его судить? Маркос редко испытывал гнев, но сейчас в темноте огромного магазина в заброшенной части города его рука непроизвольно скользнула в карман.