Восход

— Родной, мой, — шептала она, — радость моя. — Говорила она, и целовала и целовала без остановки; лоб, щёки, губы, и не могла остановиться. — Как долго я тебя ждала, любимый мой. — Ласково говорила она, и гладила мою голову. — Как долго!!!

— Пить. — Шёпотом попросил я.

— Вот, папа, вот. — Протянул мне стакан с такой манящей водой сын, уже успевший сбегать на кухню, пока мы миловались, а в комнату уже вбегала вся моя родня.

Я взял стакан, и одним махом осушил его, но мне этого показалось очень мало, только губы смочить, но мама уже несла графин с водой. Только она догадалась, что мне сейчас остро необходимо.

Осушив стаканов пять, только после этого я почувствовал себя более менее в порядке, и смог осмотреться. А посмотреть было на что. Я был под капельницей. Значит, времени здесь прошло не мало. Понял это я ещё и потому, что руки свои я просто не узнавал, они сильно похудели. Нет, не палки какие, но от нормы им было очень далеко. Я погладил по голове Сашеньку, и попытался успокоить её:

— Всё хорошо, любимая, всё хорошо теперь. Успокойся солнышко моё.

Слова мои подействовали, и Сашенька, сияя своими изумительными глазками, уступила своё место маме. Ну вот, теперь ещё и маму успокаивать…

Когда, наконец, все успели меня потискать, и сообщить о своей радости по поводу моего воскрешения, я притянул к себе сына, и сказал:

— Спасибо, сынок! — Сказал я ему совершенно серьёзно. — Ты мне очень сильно помог. Если бы не ты, то я может быть уже и не очнулся никогда. Ты молодец. Ты настоящий боец. Я горжусь тобой, сын! — Сказал я и обнял его, и он от счастья, а ещё и после таких слов, не смог сдержать слёз, и ручьи радостных слёз промочили мою и так уже не сухую футболку. Но плакал он молча, как настоящий мужчина, и старался не показывать своей слабости. Только изредка вздрагивающее тельце показывало, что он сейчас чувствует. Когда он наконец успокоился, я спросил у присутствующих:

— А кушать мы когда будем? Надоели мне эти трубочки. — И я стал выдёргивать всю эту поддерживающую меня систему. Все присутствующие дружно заржали.

— Ну, вот и чудненько, — сказал отец, — значит, клиент идёт на поправку.

* * *

Восстанавливался я не так долго, если сравнивать с обычным человеком, конечно. Дня три у меня на это ушло. Гораздо дольше заняло время, когда я восстанавливал связи с узлами. Я провалялся без сознания полгода. Очень много успело произойти за это время, но всё по порядку.

Все эти три дня я отъедался и восстанавливал свою физическую оболочку. Метаболизм у меня был повышен, в связи с чем, ел я за несколько человек, и очень часто. Но мама с тёщей и Саша не жаловались, они с большим удовольствием готовили для меня, и буквально запичкивали в меня всё приготовленное. Я был этому только рад. Мне и на самом деле есть хотелось очень сильно. Не успел поесть, вроде только набил желудок, как через час он у меня снова урчал. Только ночью я не ел. В этот момент метаболизм у меня замедлялся, и это давало возможность мне спокойно спать. Но, как бы там не было, свою первоначальную форму, я восстановил за три дня. Командиру я уже успел позвонить, и сообщить, что со мной уже всё в порядке, и я готов приступить к выполнению своих обязанностей. Он очень сильно обрадовался данному факту, тем более намечалось что-то грандиозное, и без меня тут было не справиться, но всё равно он сказал мне пока не торопиться, и дал ещё несколько суток для восстановления сил. Это меня только обрадовало. Со своими родными я тоже хотел побольше времени провести.