Восход

— Да то же наверно, что и ты. Ничего нового. О пиндосах с бриттами ты знаешь, о том, что происходило здесь после этого, до вчерашнего дня, тоже, а нового пока не слышал. А что ты о ней так заинтересовался?

— Да, вот, подумал тут, на досуге, — попытался сформулировать свою мысль Олег, — как им удаётся всё это? Почему раньше не могли так работать? И ведь задницу умудрились надрать, не кому ни будь, а самой передовой стране, как они себя считают. Что-то здесь не так, не могут простые люди так работать.

— А ты разве против этого? — Удивился Стас.

— Да, нет, что ты. — Замахал в ответ руками Олег. — Просто мне не даёт покоя эта загадка. И ведь не я один об этом думаю. А что если и амеры смогут так действовать? Чуешь, что тут начнётся?

— Вот этого нам не надо. — Закрутил головой Стас. — Да и не выйдет у них ничего. Я слышал, что у «Белой Стрелы», есть какой-то артефакт, позволяющий им совершать такое, и он в единственном экземпляре.

— А откуда ты знаешь, что он в единственном экземпляре? — Заинтересовался Олег.

— Ну сам посуди, — вздохнул Стас, — есть акции очень громкие, ювелирные, на вроде того же детского драматического, а есть обычные, рутинные. И они никогда не совпадают по времени. И таких ювелирных акций не так и много. И совершает их всего один человек.

— А с чего ты взял, что всего один человек?

— Такие акции просто априори не может совершить множественное число исполнителей. Это тихие акции. — Он и сам не догадывался, насколько точно ответил Олегу.

— Ну, если только. — Неуверенно промолвил Олег.

— Да и чего ты об этом сейчас? Посмотри, какая погодка, какие девочки вокруг. Пошли лучше в кафе, шашлычка поедим, да чаёк попьём. Я тут недалеко одно отличное кафе знаю, «Дустлик» называется. Там такой шашлык готовят — пальчики оближешь.

— А пойдём. — Весело сказал Олег, и они ускорили свою прогулку. Теперь у них была цель.

Вашингтон. Белый Дом.

Некогда улыбчивый и весёлый, на первый взгляд, президент США, сегодня был хмурым и недовольным. Всё шло не так, всё валилось из рук. Было от чего прийти в уныние. Из его рук, стремительно утекала власть и всемогущество. Ещё недавно, образец демократии, оплот свободы, передовая и сильная страна, становилась постепенно мировым посмешищем. И этого он не мог вытерпеть. Все начинания, предпринятые его предшественниками, сегодня становились ускользающим миражом. Всюду, где бы только он не начинал новый проект, его очень больно били по загребущим рукам.