Восход

— Я уже сказал, что нам нужно. — Укоризненно помахал я головой. — И не надо говорить, что мы вас лишили всего. — Я передал ему в руку ещё одну бумажку, лежавшую у меня во внутреннем кармане куртки. — Вот этот счёт мы не трогали. Тут вполне достаточно, что бы жить за границей в течение года, вам и вашей супруге, а дальше зависит от вас. Всё, что находится здесь — останется здесь. Я не имею в виду ваши личные вещи, речь идёт о денежных средствах. Вам ещё повезло, других полностью лишают всех средств, а кроме того — они будут отданы суду, ну, те, кто останется жив после сегодняшнего дня. Видя назревающий у вас вопрос, поясню: Это те, кто продался американцам и англичанам. Да, да, мы знаем обо всех предателях. Их очень много. Сюда относятся и те — кто продавал иностранцам страну по кусочку, жируя на этом. Как вы, Борис Николаевич. Как мне хочется свернуть вам шею за всё, что вы сделали со страной, но тогда пострадает дело. А я этого не хочу. В конце концов, мы можем справиться, и если вас не станет, но возникнут сложности, чего хотелось бы избежать. И как последний довод, вы хоть что-то сделайте для своей страны полезное на прощание. Может хоть в этом случае вас вспомнят добрым словом.

После моих слов, о том, что я бы с удовольствием свернул ему шею, его ощутимо передёрнуло. Но истерику он закатывать не стал.

— Если я уеду за границу, там меня быстро прибьют за такую подставу, — обречённо поник головой Бельцин, — у них уже есть претендент на этот пост.

— Мы знаем, и он не ваша забота, — согласился я, — собственно, из страны вас никто не гонит, можете оставаться, и преследовать вас никто не будет, но и защищать специально от народа — тоже. Хорошо, мы можем и не раскрывать все карты перед электоратом о вас, но и вы больше не пытаетесь лезть в политику. Хотя, вам это и не поможет больше. Для Америки вы будете потерянным, и если они и захотят с вами связаться, то только что бы прибить.

Он встал, прошёлся по кабинету, потерянно оглядываясь, дошёл до неприметного сейфа, открыл его, и вытащил бутылку коньяка, налил с пол стакана, выпил, закусил нарезанной долькой лимона, тряхнул головой, и ко мне уже подошёл более уверенный в себе человек. Не такой, как на танке, в известный период, но и не как развалина, как несколько минут назад.

— Хорошо, пусть будет так, — махнул он головой, — друзей у меня там нет, жалеть некого. Качественно спланированная операция. А не боитесь, что Америка бомбами закидает?

— Не боимся, Борис Николаевич, не боимся, — усмехнулся я, — не буду говорить, почему не боимся, да вы и сами знаете, но кидаться бомбами они не будут. Там тоже жить хотят.

Он только махнул головой в согласии.

— А, Путилина я знаю, — вдруг встрепенулся он, — достойный претендент. Ладно, мне надо подготовиться к выступлению, а времени всё меньше. На сколько вы значительны, на обещание не ворошить грязное бельё?

— Можете мне верить, — пообещал я, — командир согласится со мной.

— Я верю вам. После того, как всё закончится, я со своей супругой, удалюсь, куда ни будь, подальше, в глубинку, и там остепенюсь. Пенсия-то хоть мне будет?

— Почему нет? Судить же вас не будут, следовательно, и жить вы будете, как простые Российские пенсионеры.

— Ну и на том спасибо. — Махнул он головой, а затем взял текст и стал внимательно его изучать.

А он молодец, держать удар умеет. Быстро справился с потерей. Возможно, в будущем ещё аукнется ему из-за переживаний, но тут уже, если он не сможет ассимилироваться среди граждан. Во власти-то он уже давно, привык ко многому. Я не говорю о президентстве, до президентского срока, он тоже ошивался во властных структурах.

Когда времени оставалось минут десять до эфира, он встал и сказал:

— Я готов.

— Вот и хорошо. И вот ещё что, там на листочке с вашим счётом, новый пароль. Мы сделали так, что правительство Америки не сможет добраться до ваших денег, что они планировали использовать в самый крайний случай. Теперь у них такого рычага нет, свои деньги вы сможете снять в любом филиале банка. Ну а теперь ступайте. Обо мне не думайте. Не надо, что бы обо мне сейчас кто-то знал.

Бельцин махнул головой соглашаясь, поправил свой костюм и решительно направился на выход из кабинета. Когда он открыл дверь, а затем вторую, не закрывая первую, я, остановив время, скользнул мимо него в кабинет секретаря и спрятался в укромном месте. Была здесь какая-то ниша в стене прикрытая занавесками, вот за эту занавеску я и скользнул, и пустил время в обычный режим. В приёмной был не только секретарь, но и кто-то из операторской группы, что не терпеливо пританцовывал на месте. Увидев выходящего президента, он взбодрился и попросил поторопиться Главу Государства, так как, надо ещё привести в порядок внешний вид и лицо. Что бы лицо не бликовало перед камерами, на него наносят тонкий слой грима, а это время. Но сопровождающий пообещал со всем успеть.