Восход

К командиру я попал без пяти восемь. Они с Филином уже сидели в креслах, и пили чай. Мой чай тоже уже стоял на столе, и, судя по тому, что из него шёл пар, его налили только что. Так как кресел больше не было, я присел на диван. Напротив меня стоял журнальный столик, справа и слева от меня командир с Филином, а напротив — телевизор. Командир нервничал, это было видно по нему, но он старательно глушил это чувство. Но меня-то не обманешь. Филин же был совершенно спокоен.

— Командир, всё будет нормально, — решил я его немного успокоить, — всё, что от нас зависело, мы сделали, и сделали качественно, теперь дело за ним. И я думаю, что он не подведёт, не тот это человек.

— С чего ты взял, что я нервничаю? — Удивился Георгич, но посмотрев в мои глаза, смутился. — Извини, забыл о твоих способностях. Ничего, скоро всё будет ясно, тогда и успокоюсь. Ты пей чай, пей. Учить начал?

— Да, начал. Всё нормально. — Не стал я его разочаровывать.

— Ребята там тебя не укачали? — Усмехнулся Филин.

— Укачать меня трудно, — улыбнулся я, — а вот смутить, вполне. Хорошие у нас парни.

— Это да, парни что надо, — подтвердил он, — из таких — стальные гвозди делать, вечными будут. О-о, кажется, начинается. — И мы прильнули к экрану.

Тем временем, в зале пресс-центра, пресс-секретарь поздоровался с аудиторией, и объявил о выходе В.В. Путилина на сцену. В зале было полно народу. Работали телекамеры, мешая друг другу, и нарастал гул, при приближении виновника пресс-конференции. Сегодня журналисты получат очень интересный материал, в плане сенсации, но вот как устраивающий запад вариант ведения политики государства Россия — вряд ли. В зале находились в основном иностранные журналисты. Наши тоже были, но так как телеканалов у нас не так много, то и было их значительно меньше. А вот представителей радиовещательных центров — присутствовало достаточно, в том числе и из пятой колонны. Вот интересно, не побоятся задать очень щекотливые вопросы эти радиокомпании? Они ведь не знают, что их работа, по сути, будет упрощена в будущем, а то и вовсе закрыта и запрещена. Но они пока пыжатся, размахивают флажками с изображением своей радиокомпании. Представители телецентров, в отличие от них, ведут себя более скромно. Они уже догадываются, откуда дует ветер, и кто стоит за будущим президентом, был печальный опыт знакомства с этими представителями. Но безобразнее всего себя вели представители иностранных телекомпаний. Путилин ещё не успел войти и поздороваться, как они, перекрикивая друг друга, принялись задавать компрометирующие вопросы. С их точки зрения компрометирующие. Даже не пользуясь микрофоном, они создавали невообразимый шум. В ответ, Владимир Владимирович, только махнул головой, и усевшись в кресло, единственно стоявшее на трибуне, с журнальным столиком перед ним и микрофоном на столе. Выглядел он совершенно не обеспокоенным. Твёрдым, как гранит. Только взгляд его выделялся, он был острым и запоминающим. При выведении его лица на огромный монитор, расположенный за его спиной, шум в зале стал потихоньку стихать. Дождавшись, когда можно было говорить без напряжения, он приступил к пресс-конференции:

— Вот и замечательно, — прокомментировал он данный факт, — давайте уважать друг друга. Зачем же кричать? Мы живём в конце двадцатого века, и что бы задать вопрос, существуют микрофоны. Вы, как представители прессы, об этом должны знать. — Пристыдил он публику. Данный выпад произвёл эффект. В зале сразу стало намного тише, лишь только фирменные флажки компаний, стали чаще мелькать, привлекая, таким образом, внимание к своей персоне. Наконец Путилин выбрал первого, и к нему уже несли микрофон, это был представитель ВВС английской телекомпании.

— Здравствуйте. ВВС, английская телекомпания. — Представилась корреспондент на английском, на Российских каналах иностранная речь переводилась сразу. — Скажите, как вы стали президентом? И почему? Ведь Бельцин только что был выбран народом на второй срок, и вдруг неожиданно он покидает свой пост. Как, такое, возможно, что он просто взял и передал свой пост, даже не вице президенту? И что всё это значит?

— Как откровенно, — ухмыльнулся он, — а что вас удивляет? Ну, не справился человек с поставленной задачей, о чём и сообщил. А почему я? Наверно посчитал более достойным. А значит это только то, что Россия, коренным образом меняет свой курс.

— CNN, телеканал США. Простите, господин президент, что значит «меняет свой курс»? Как это понимать, и как это повлияет на наши дальнейшие отношения?

— Вот как раз об этом я и хотел поговорить в первую очередь. — Удовлетворённо махнул он головой. — Собственно, в России больше нет президента, есть Глава России, и я на данный момент являюсь Главой Российского Государства. Кроме этого, мы меняем строй России. Теперь он будет не демократический, а патриотический.

— Но почему? — Снова задал вопрос тот же корреспондент. — Всё же было хорошо, зачем же менять строй? И что это за строй такой, патриотический? Впервые о нём слышу.