Восход Акроникса (СИ)

Это стало последней каплей. Ял даже не успел ничего сделать, когда Викар с остервенением накинулся на подонка. Он не видел, кого бьет и чем, под руки попадались палки, камни, какие-то цепи, а он просто хлестал, бил, душил, рвал чужую плоть, не замечая ничего вокруг. Его разум будто бы выключился, предоставив телу действовать самому. Лишь горячие брызги, пачкавшие его кулаки и лицо подсказывали, что он все ещё в сознании и продолжает молотить ублюдка. Он что-то кричал или рычал, слух с трудом выхватывал воющие, полные бешеной ярости, нечленораздельные звуки. Зверь в душе парня ликовал, выпуская из себя волну скопившейся ненависти и наполняя сердце желанием убивать. Его оковы пали и долгожданная свобода, пусть и подаренная на время, заставляла тварь пень, заходясь в злобном счастье.

Никто не пытался помешать Вику или помочь тому, кого он сейчас убивал, молотя острым, измазанным в крови камнем по затылку. Тот пытался закрыться руками, но едва он прикрывал одну часть головы, как камень обрушивался с другой стороны, пробивая висок, ломая череп и выбивая зубы. Викар даже не представлял, что способен на такое и лишь когда его руки налились усталостью, а тело под ним сжалось скулящим комком, он почувствовал, как его подхватили сзади и рывком поставили на ноги, при этом вырвав из руки камень и откинув тот в сторону. Ялазар привалил хрипящего и едва не роняющего пену Вика к стене, а сам наклонился к избитому надсмотрщику, что-то спросить. Слух ещё не вернулся к молодому человеку и тот слышал лишь гулкие удары крови в висках, и довольное урчание насладившегося боем Зверя.

Узнав все, что ему было нужно, повелитель костей схватил товарища за ворот и быстро потащил куда-то.

Они молча шли по узким, извилистым коридорам, а с Викара градом лился пот вперемешку с чужой кровью. Единственный глаз щипало от соли и едкого дыма, отчего тот начинал слезиться и парень переставал видеть даже то, что было у него под ногами. Наконец, они оказались перед завешенным выцветшими, подпалёнными с краев, полотнищами проходом. Вик смахнул влагу с лица, присмотрелся. Над входом была грубо намалевана здоровенная морда, грызущая чей-то череп.

- Бражный дом Хрустящий Череп, редкостная помойка, но кажется, о нем нам Баал говорил, а благодаря внезапно проснувшейся в тебе кровожадности, избитый тобой до полусмерти местный с радостью согласился нам помочь. Хорошо, что ты наконец понял, кулаки являются прекрасным методом убеждения. - весело, будто ничего только что и не произошло, сообщил Ялазар, хлопнув спутника по плечу.

- Почему меня никто не остановил? - сухим от жажды и утомления голосом спросил Викариан.

- Когда ты убивал того дегенерата? А зачем им тебя останавливать, ты же не из них дух выбивал, бесплатное развлечение для толпы, к тому же, его дружки-насильники шлялись внизу и ничего не видели. Я тебя успел оттащить как раз тогда, когда один из них выходил из мясной шахты.

Откинув тряпицы, они зашли в удивительно просторное помещение, разделенное как бы на несколько частей. Вся левая сторона оказалась отдана широкому полумесяцу с песчаной ямой-ареной, с круглыми, зарешеченными отверстиями в полу, видимо выходящими на рабские клети под помещением. Правда сейчас та часть бражного дома пустовала, да и вообще выглядела так, будто там прошел ураган. Стены арены обрушились. Колья с крючьями, ограждавшие зрителей от бойцов оказались выломаны и раскиданы, часть вообще застряла в потолке. Бурые пятна повсюду в заведении заставляли предположить, что возможно разруха на поверхности может быть связана с побегом гладиаторов, в том числе и отсюда.

Сколько же зрителей тут потеряли головы, подумал Вик, обводя оставшуюся часть заведения взглядом. Впрочем, судя по всему произошедшее не отпугнуло посетителей и десятки глаз сейчас изучающе уставились на вошедших парней.

- Ты только посмотри, какие люди! - Ялазар толкнул Вика локтем, указывая в сторону здоровенной бочки, выпиравшей из ближней к ним стены. - Вернее полуогры.

Там, у разливного крана, толщиной с кулак, стояли те самые здоровяки, что чуть не смяли парня при входе в коготь. Рядом же валялись и груды цепей, которыми некогда была скованна колона рабов. Те, по-видимому, теперь томились в клетках под полом. Паланкина не было, зато во всей красе предстал хозяин заведения. Жирная, покрытая гнойниками и фурункулами туша на толстых, коротких ножках-пеньках, вокруг которых ползали, вылизывая волосатые пальцы, несколько местных пьянчуг. Широкая морда скалилась безгубой, клыкастой пастью, одной рукой держа шипастые, впивающиеся в шею двум довольно милым рабыням, ошейники, второй же, принимал деньги и открывал вентиль бочки. Из раструба тут же начинала сочиться зеленая, комковатая моча, иного определения для этой гадости Вик подобрать не мог, наполняя кружки до краев и щедро орошая пол под толстяком. Извивающиеся под необъятным пузом хозяина тела тут же начинали благодарно бормотать, слизывая языками капли хмельной отравы, а тот довольно урчал и прижимался чреслами к стонущим от отвращения рабыням.