Восход Акроникса (СИ)

– Сначала орден уничтожает твою личность, с детьми это не сложно, выжигая все слабости и желания, а потом начинает лепить из тебя того, кто ему нужен. Наказание за неудачу на этом пути одно - смерть. Награда тоже одна - смерть, просто чуть позже и когда ты уже будешь вымазан в чужой крови с ног до головы. В двенадцать лет, сразу после второго круга крови, как я уже говорил, мы прошли обряд посвящения, в главной цитадели ордена, – Ялазар провел рукой по лицу, – но что там было, я не хочу вспоминать … по крайне мере, не сейчас. Скажу одно, тот день затмил собой все пережитое мной до и после него. В начале нас было несколько тысяч, маленьких грязных, напуганных детей. В конце, из ворот Рока Малефиков вышла едва ли сотня, но каждый из нас в свои младые годы мог одолеть в бою опытного ветерана какого-нибудь полиса из срединных земель. Ещё два года мы служили при войске сенешаля Раута, да пребудет его израненный дух в покое во веки вечные. Человек он был безжалостный, но справедливый и в отличии от других командиров, не истязал провинившихся оруженосцев, а заставлял совершенствовать свой навык до тех пор, пока ты не падал без сил. Это многим из юных спасло в будущем жизнь. Ну, а в четырнадцать, нас посветили в рыцари. Вот так вот щенок прокаженных, рожденный в огне его полыхающего рода, закалялся в крови, проходя каждый круг становясь сначала послушником, потом оруженосцем и в конце, возводился в статус боевого брата.

Ял задумался и очень долго никто не смел прервать тишину мрачных воспоминаний. Пара женщин, что заприметили вернувшегося повелителя костей, радостно кинулись к нему. Но толи аура возле тлевшего костра была по-настоящему тяжелой. Толи какое колдовство отвернуло их от намерения разбавить чисто мужскую компанию своим смехом. На пол пути они осеклись и не сводя взгляда со старого анархомага, попятились прочь.

– Бойтесь понять своих врагов, ибо по-настоящему поняв их, сможете ли поднять на них руку? – Даже Рах теперь был менее враждебно настроен и процитировал какого-то неизвестного философа. – Я так понимаю вы стали живым оружием, которое не спрашивает, а действует. Так что же произошло, почему ты покинул орден?

– Не поверишь, но причиной стала женщина, вернее молодая девушка.

– Ты прав, я не верю, – удивлено толи хмыкнул, то ли хрюкнул анархомаг, – Что же это за девушка, которая сумел обольстить подавителя.

– Не просто подавителя, а боевого брата во время шествия жнецов, вот только ни о каком обольщении там речи и не шло. То была моя двадцать третья зима под небом Кеплера, – Ялазар на секунду задумался, считая что-то в уме, – пять лет назад. Мы тогда шли широким полумесяцем по землям дальнего Виригия. Хотя сейчас, я слышал, то место носит иное название, видимо люди всеми силами стараются забыть бойню, что мы тогда развязали. Рассказчик закашлялся и отстегнув полупустой бурдюк от пояса, сделал пару больших глотков. Посмотрев на собравшихся, улыбнулся будто только что не делился кошмарами своего прошлого.

– Вам не предлагаю, не обессудьте, ибо ваше пойло пить у меня желания нет никакого, а вино стоит дорого и мне что-то подсказывает, никто из вас сей утонченный вкус не оценит.

– Больно надо, – буркнул Рах, которому не терпелось услышать продолжение, – ты не отвлекайся, что дальше-то было?

Вик видел насколько старый маг изголодался по новым открытиям и только теперь начал понимать, как же тяжело ему дается та жертва. Добровольно отказаться от самой своей сути и остаться на зимовку в Храме. Это была немалая жертва ради сохранности тех миров, что скрыты в его удивительном артефакте. Как минимум подобное вызывало уважение. Ял ещё раз отхлебнув, приторочил меха на место и продолжил: