Восход Акроникса (СИ)

На поверхности, видимо, наступила ночь, так как залы, а здесь их было четыре, погрузились во мрак. Лишь в дендрарии, как про себя назвал эту комнату Викар, было вдосталь света. Его давали чудные световые грибы, покрывавшие все стены и часть пола. Вернее, свет давали их споры. Набухшие белые шляпки иногда смешно тряслись, плавно сдуваясь и в туже секунду, вокруг них вспыхивал яркий туман, из переливающихся голубыми и ярко-золотыми огнями искорок. Огоньки были почти невесомы и ещё долго парили в прохладном воздухе подземелья, освещая его внутреннее убранство. Это были грибы-рвотники. На самом деле, точного их названия Викар не знал и называл их так, оперируя своим собственным печальным опытом. Как оказалось, красота и функциональность совершенно не гарантируют съедобность. А вот их коричневые, невзрачные собратья, что росли тут же, вполне годились в пищу и даже имели очень приятный, пикантный вкус.

Но, самыми удивительным здесь были, конечно же, деревья. Сухие, абсолютно лишённые листвы, но при этом с мощными бурыми стволами, казалось, росли одновременно из-под пола и потолка. Ветви уходили под резные плиты, рассекая монолитные камни кладки. Они напоминали скорее корни обычного древа, оказавшиеся на поверхности. Пожалуй, единственное, что выдавало в них ветки, были плоды, которые они на себе несли.

Толстый ствол-кадушка был почти абсолютно гладким, а вот переплетения ветвей-корней сверху и снизу, изобиловали зелеными шишечками и красными мясистыми фигоподобными фруктами. Первые, были сочными, но горькими и невкусными. Вторые же, по вкусу сильно напоминали шмат жареного мяса с изрядным ломтем сала. Если такой плод как следует поджарить, то выходили самые настоящие шкварки. Когда Викар попал сюда первый раз и обнаружил такую вкуснотищу, то наелся этих жареных плодов так, что потом полдня мучился животом, будто действительно съел пару килограмм запечённого жира.

И вот, уплетая за обе щеки поджаренную мякоть коричневых грибов и шкварки из сальничков, он бездумно листал Атлас Крига. Викар вспоминал различия тех подземелий, в которых ему довелось побывать. Если навскидку, то он смог выделить три основных архитектурных стиля, назвав их торговцы, вояки и творцы.

Сейчас он находился в заброшенных залах вояк: резкие углы, ничего лишнего, фрески, изображавшие закованных в броню с ног до головы солдат, удивительная система смена дня и ночи в подземелье. Эти дворфы возвели культ воины в абсолют. Максимальная практичность и частые изображения топоров, гладиусов, цепов, да и боги знают чего ещё. Казалось, что их кузнецы могли выковать любой предмет так или иначе связанный с войной, а вот скульптуры тут были явно не в почете.

Лишь единожды ему встретилась статуя представителя этого клана. То, был каменный гигант, что стоял в помещении, ранее видимо бывшем кузницей или плавильней. Над громадным резервуаром, ныне засыпанным землей и грязью, возвышался пятиметровый колосс. Он был выполнен с такой тщательностью и пиететом, что можно было даже сосчитать количество колец его кольчужного набрюшника. Литая, скупо изукрашенная, полная кираса с высоким горжетом, закрывала дворфа от носа до колен. Из-под кирасы выглядывала броня-чешуя, по щиколотки закрывавшая ноги. Высокие, стальные ботфорты. Громадные наплечники, с притороченной по внешнему краю кольчужной бахромой, а та, в свою очередь, переходила в тяжелый плащ, украшенный великолепным таблионом. На нем были изображены перекрещенные боевой молот и двуосная секира. Руки в тяжелых латных рукавицах покоились на обухе резной двуосной секиры, лезвиями упиравшейся в землю. Рогатый шлем-буйвол с высоким гребнем плюмажа изумительной красоты и узкими прорезями для глаз, венчали чело гиганта. Но, даже он не мог скрыть длиннющую, аж до самых колен, бороду. Она была заплетена в три могучих косы, перехваченных толстыми браслетами и оканчивающихся изукрашенными руническими набалдашниками, словно боевые булавы. Борода явно была предметом гордости того, кого запечатлели в камне.

В общем все, начиная от величественных статуй и заканчивая самыми простыми болтами, крепившими могучие стальные пластины к каменной плоти стен и дверей, носило на себе отпечаток воинственного характера живших здесь обитателей. Сколько бы Викар не пытался отодрать драгоценный метал, единственное чего он добился, это пара сломанных инструментов, да содранная кожа на пальцах. В итоге, он пока решил оставить тщетные попытки заняться вандализмом и просто наслаждался окружением.