Восход Акроникса (СИ)

Ненужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: добра охотникам Шраум не желал, скорее уж наоборот. И если бы жрец успел предупредить тех об опасности, то отправился бы на тот свет в след за ними, а это вряд ли понравилось бы богу, которому служил Даниэль. Будто бы прочитав мысли Викара, Шраум слегка склонил голову и произнес:

- Мне бы не хотелось терять такое славное место для отдыха, как этот лагерь. Ты сделаешь, как я прошу и в награду получишь то, что поможет тебе прожить чуточку дольше в этом мире. В серьезном бою твои зубочистки, которые ты называешь кинжалами, тебя вряд ли спасут. - Он с сомнением посмотрел на Вика, будто все равно не уверенный, что тому сможет помочь хоть что-то. Но наконец, видимо все же смирившись, что иного кандидата не предвидится, вздохнул и закрыв глаза, вновь вернулся к прерванной медитации.

Вик не знал, как реагировать на подобное. Видимо, только что было сделано такое предложение, на которое ответ подразумевается сам собой, причем положительный. Если это так, то ему, только что приказали погубить людей, да ещё за какое-то вознаграждение. А то, что его оружие, которое не раз спасало ему жизнь, назвали зубочистками, окончательно выбило его из колеи.

Слегка растерянный, парень начал отступать. Кажется, это проклятый мир не стал откладывать испытание человечностью в долгий ящик и завтра Вику предстояло решить, кто же он: часть Кеплера или изгой, пошедший против его воли? В принципе, слушая проповедь он уже тогда начинал понимать, что рано или поздно, будет вынужден столкнуться с подобным выбором, но что это произойдет так скоро, никак не ожидал.

С тяжелыми мыслями Викар вернулся в шатер, где тепло и свежесть, вопреки десятками валявшимся на голой земле немытым телам, и газам, кои те непрестанно, и смачно испускали, быстро сморили его. Вик буквально упал на землю и едва подложив руку под голову, сразу же уснул.

* * *

Эта ночь была без сновидений. Пустота может напугать, но сейчас, стала благословением. Она смыла тяжелые думы и кошмары не мучили Вика. Пробуждение было довольно легким. Кто-то деликатно тряс парня за плечо, и тихим шёпотом, в котором явно проскальзывал смех поинтересовался:

- Парень, ну ты идешь или оставить тебя с твоей новой дамой сердца?

Вик тут же открыл глаза обнаружив, что лежит в объятиях до-дури страшного создания. Зрение ещё не могло поймать фокус, но и того, что сумел разглядеть, хватило с головой. Бородавка на пол лба и три, в разнобой торчащих из под заячьей губы, зуба, украшали лицо, которое скорее подошло бы болотному лешему, чем женщине. Это зрелище заставило его с такой силой рвануть в сторону, что было слышно, как давно поломанные, оранжевые ногти заскребли по его одежде. Нежданная ночная спутница не проснулась, лишь отвратительно причмокнув, перевернулась на другой бок. Зато вот с парня сон, как рукой сняло и вжавшись в полог шатра, тот попытался отойти подальше.

- Да уж, иногда любовь страшнее смерти, - уже едва сдерживая смех, прокомментировал все тот же шутник. Наконец, Вик взглянул на говорившего, еще не зная, злиться на того за неуместные шуточки или благодарить за нежданное спасение. В неуверенном утреннем свете, что пробивался под откинутый полог шатра, виднелось нестарое, веселое лицо, с парой крупных шрамов, наискось расчертивших всю его правую часть. Это был тот самый жрец, с которым они сегодня должны были уходить за стаями. Даниэль, кажется, так его звали. - Ладно, пошутили и будет. Нам пора, мне хотелось бы вернуться в лагерь к концу дня, а не плутать на пустошах ночью.

Он поманил Вика за собой и слегка пригнувшись, вышел из шатра. Парень последовал за ним, а оказавшись на улице, слегка прищурился. Занимающееся утро было на удивление неплохим. Буран прекратился, холод отступил, а жирнобрюхие тучи над головой, казалось, истончились и вот-вот истают.

Рядом с мерно потрескивающим костром, расположился на завтрак Даниэль, а недалеко сидел Схирем. Последний впрочем, скорее спал сидя, чем бодрствовал, ибо его глаза были закрыты, а он сам не реагировал ни на что вокруг. Жрец был облачен в тяжелый походный плащ с капюшоном, кожаный жилет, штаны с костяными приклёпками и высокие сапоги до колен. На поясе покоился недлинный, костяной меч с расширенным наконечником для усиления удара. Плечи его укрывали наплечники, вырезанные из костей крупного чудовища, из-под левого вился плотный отрез ткани, видимо игравший роль шарфа, когда становилось слишком холодно.

Вика заинтересовало, не мешает ли такая конструкция, когда приходится рубить с плеча, однако он пока решил повременить с вопросами и для начала тоже поесть, благо у него оставалось ещё много грибов и вяленого мяса. Завтракали они молча. На Вика вновь накатила сонливость, которую он усиленно гнал. Жрец же, о чем то молча размышлял, лишь иногда хмурив брови смотрел то на небо, то на север. Наконец, закончив небогатую трапезу и все так же не проронив ни слова, они отправились в путь.