Восход Акроникса (СИ)

— Уж это точно, однако легатами называют не только военачальников, но и дипломатов. Только помни, миротворец, слово «легат» не даром имеет два значения. Добрым словом и острым клинком можно добиться большего, чем просто добрым словом.

— Учту. — ответил Викар и тут же остановился, как вкопанный.

Они оказались во дворе-тупике, центр которого занимала широкая расколотая чаша, с остатками скульптуры внутри. Он и сам не заметил, как они свернули не туда, но к его удивлению тут же оказалась и незапертая дверь. За ней виднелся тяжелый стол и полки наполненные всяким барахлом, вроде рваных мешков, битых кувшинов и чьих-то заплесневевших глаз в мутной бутылке. Но гораздо интересней, что посреди всей это чепухи стояла книга. Самая настоящая книга, да ещё и выглядевшая крайне необычно, будто бы рисунок на её обложке был объемным и даже двигался. С такого расстояния разглядеть что там было изображено не получалось.

— Это что лавка что ли? — удивился Вик. — Зайдем?

— Ага, давай зайдем, — задумчиво и не переставая оглядываться согласился Ялазар.

Внутри, за замеченным ещё с улицы покосившимся столом, освещенная всего лишь одной, еле тлеющей лучиной, сидела укутанная по нос в лоскутное одеяло очень пожилая женщина. Голова её тряслась, а руки, усыпанные пигментными пятнами перебирали старые, истертые четки. Тяжеленная дверь, вопреки местным традициям, была цельнокаменной и наполовину закрывала вход, так что им пришлось протискиваться внутрь.

Вик прошелся вдоль полок и остановился возле книги, на которой оказалось объемное изображение некого растения, будто бы выраставшего из самих страниц удивительного тома. Он обернулся к повелителю костей и тот хитро улыбнувшись, развел руками, предлагая показать, как надо вести переговоры. Впрочем, вряд ли и сам Ялазар стал бы метелить эту ветхую старушку.

— Сколько ты хочешь за эту книгу?

— Она не продается. — ответил вовсе не старческий голос, хотя изрезанное морщинами лицо и потемневшая от старости кожа не изменились. — Это том желаний, содержащий в себе мантры храма наслаждений.

— Тогда зачем ты выставила его на полку к другим товарам? — он вновь оглядел полки с никому ненужным хламом.

— А от чего, о юный воин, ты решил, что это вообще торговая лавка? — слова становились вся мягче, убаюкивая и привнося чудесное спокойствие в метущееся сердце. Вик бы забеспокоился, почувствуй он хоть тень колдовства, но воздух наполнял лишь бархатный голос. Он мог принадлежать прекрасной деве, а никак не той особе, что одной ногой уже в могиле.

— А разве нет? — Вик снова повернулся к хозяйке, да так и застыл с раскрытым ртом.

Вместо ископаемого, с которого уже песок сыпался, прямо перед ним стояла высокая, идеально сложенная женщина, с развивающимися жемчужными волосами. Голову её венчала конструкция, напоминающая переплетающиеся в объятиях человеческие тела и больше никакой одежды на ней не было. Она подходила так плавно, будто плыла по воздуху, а стоило её ножке оторваться от земли, как на полу оставался яркий след. Эти следы, сияя тем же цветом что и волосы чародейки, вспухали изнутри, будто кто-то неведомый тщился выбраться через них в реальный мир. Вик сделал шаг назад, но уперся в стену и свисавшие с потолка сети, в которых благополучно запутался. Глаза девушки буквально загипнотизировали его, а когда тонкая рука коснулась обратной стороной ладони его щеки, парень почувствовал не шелковистую кожу обворожительной незнакомки, а острые края костяных наростов.

Он дернулся было в сторону, но тело перестало слушаться его. Вот теперь, это явно была магия. Алые губы слегка приоткрылись, приблизившись для поцелуя и острый язычок промелькнул между белоснежных зубов. Парень почувствовал, как мягкая ладошка схватила его за причинное место, отчего все его естество мгновенно встало на дыбы. Девушка закрыла глаза, приблизившись почти вплотную и Вик уловил горячее, полное безудержного желания, дыхание на своих губах. Он был уже не в силах сопротивляется, ещё мгновение…

Раздался гулкий удар. Бесчувственное тело ведьмы рухнуло прямо на грудь молодому человеку и пропахав лицом канаву в налипшей на плащ грязи, мешком рухнуло на пол. Викар стоял не дыша, все ещё приходя в себя после произошедшего, а напротив едва сдерживая смех щерился Ялазар, в руке которого была навесь откуда взявшаяся статуэтка.

— Одинокая старушка, в темном тупике посреди города, выглядящая так, будто и корзинку с одуванчиками поднять не может, но при этом в доме с дверью, которую и пара дюжих мужиков осилит с трудом, — он потыкал ботинком оглушенную соблазнительницу и ухмыльнувшись продолжил, — признаю, у тебя талант. Ибо превратить старую каргу в молодую, истекающую любовной жаждой деву, не каждому под силу. Вот только я сильно сомневаюсь, что это заслуга твоего дипломатического гения.

Ялазар явно получал удовольствие от происходящего, в то время, как Викар пытался встать поудобнее, пока огонь в штанах не утихнет. К чувствам это не имело никакого отношения, лишь грубая и первобытная похоть, пробужденная колдовскими чарами.