Восход Акроникса (СИ)

Минуло десять лет, но Викар как сейчас помнил, тот день, когда он по всем законам жизни и леса должен был умереть, так и не дойдя до цели. Он был изранен, изможден душевно и обессилен физически. В таком состоянии рассчитывать на то, чтобы пройти половину их обычной охотничьей тропы, что ещё оставалась до дома, было глупо. Но ветви и корни расступались перед ним, опасные звери стремились убраться с пути, а каждый раз когда он почти падал в обморок от усталости, мальчик чувствовал, как некто незримый, будто подхватывал его, наполняя новой силой. И к концу дня он все же сумел дойти до их полуразрушенной башни.

Ночные кошмары, появившиеся после тех событий, ещё долго преследовали Викара. Долгий путь домой, расспросы родных и тихий плач матери. Он помнил, как старший брат собирался идти сражаться с демоном, как мать преградила ему дорогу, не позволяя уйти на встречу верной смерти. Сам же Викариан начал все сильнее отдаляться от людей, от семьи и даже от прежнего самого себя.

Боль от потери отца и испытанного ужаса сокрушила его, с каждым прожитым днем после, он все яснее понимал, что больше никогда не хочет пережить подробного. Для себя парень ясно решил — нельзя быть привязанным к кому-либо или к чему-либо, даже к собственной жизни. Нет, он не стал бесстрашным, как не стал и отщепенцем или отшельником-социопатом, но с того самого момента, Викар более не шел по пути, что предначертали ему родители и судьба. Он отказался от роли егеря — хранителя лесных троп, к которой готовил его отец и отказался от роли охотника, добытчика, на котором так настаивала мать. Теплый очаг дома более не манил его и мальчик все чаще отправлялся за пределы знакомых мест, подальше от густых чащ и все ближе к пустошам, пытаясь узнать как можно больше о мире, в котором ему не повезло родиться, о своей роли в нем.

Сэур ни чего не говорил считая, что рано или поздно боль брата угаснет и тот вновь станет прежним, мать же напротив, видела, что Викара все сильнее тянет уйти из отчего дома. Вначале она переживала и даже злилась, когда он неделями пропадал в своих дальних странствиях. Корила его за то, что тот совсем не помогает старшему брату добывать дичь и не желает хотя бы приглядывать за младшим братишкой, родившимся через пару месяцев после гибели отца. Викару было больно слушать эти упреки, при этом понимая, что они абсолютно обоснованы — он действительно стал обузой для семьи. Каждый скандал, устраиваемый матерью, заставлял его все сильнее уходить в себя и искать спасения на скальных отрогах, граничащих с дикими землями или в разговорах с братом. Сэур мужественно взвалил на себя обязанности главы семьи, не корил Викара понимая, что выпало на его долю и как тому важно теперь найти новый путь, раз старый, росчерком смерти и ужаса, оказался отрезан навеки вместе с гибелью отца.

Так продолжалось долгих два года, пока в один из дней своего очередного дальнего похода, средь каменных торосов Бушующих Скал жизнь не преподнесла парню очередной сюрприз. Тогда Вик случайно оступился и пролетев добрый десяток метров по каменистому склону, вдруг влетел в упругий куст скального хмельника. Вопреки ожиданиям, он не врезался в скалу и не застрял среди усеянных шипами тугих веток кустарника, а скользнул, словно на санях, в неширокий квадратный пролом.

Лаз был явно искусственный с гладкими стенами, постоянно искривляющийся под прямыми углами и настолько узкий, что даже Викару, далекому от комплекции, которую принято называть могучей, было крайне тесно и не комфортно. В начале он даже подумывал попытаться выбраться на поверхность, пока его не увлекло глубже, благо зигзагообразное строение шахты позволяло, опираясь ногами на нижний сгиб, руками доставая до верхней площадки. Но что-то неумолимо влекло его вниз, будто снова тот невидимый друг и помощник стоял рядом и одобрительно кивал мыслям о тайнах и чудесах, которые могут ждать Викара внизу.

«А что если там смерть?» Что ж, за свою короткую жизнь он видел вещи и пострашнее смерти. Парень продолжил спуск, в конце которого ждало призвание его жизни.