Восход черного солнца

Так что продвигались они очень медленно. Обманчивое освещение, нехватка самого необходимого снаряжения, враг, который мог использовать против них их же Творения, - все это сводило с ума. Они знали, что цель близка, но здесь не было прямых путей, а неимоверно запутанный подземный лабиринт вызывал бессильную ярость. Иногда казавшийся наиболее верным путь поворачивал назад и замыкался в кольцо, приводя их на место, которое они оставили много часов назад. Утыканный делал вид, будто ведет их, но даже его ракханское чувство направления мало помогало в этих местах. Шаг за шагом, поворот за поворотом они тащились вперед, надеясь, что хотя бы не отдаляются от цели.

Им помогало сознание того, что у них, собственно, нет иного пути. Если они не могут вломиться в цитадель снаружи, то должны попытаться хотя бы попасть в лабиринт под нею. И они упорно пробирались дальше, сжимая в руках оружие, отдавая себе отчет, что, если демоны нападут на них, им не дадут ни света, ни времени, ни милосердия.

Наконец, совершенно выбившись из сил и понимая, что сейчас они - легкая добыча, они отыскали нишу, более защищенную, чем другие, и заснули в ней. Мгновенно. Не имея понятия, сколько времени прошло с тех пор, как они впервые вошли в этот лабиринт, и ночь или день сейчас наверху. Они дежурили попеременно, как делали на поверхности, но Дэмьен про себя сомневался в эффективности такого распорядка. Если демоны, за которыми они гоняются, сбросят человеческие личины, от них здесь не укрыться: толща земли пронизана бесчисленными трещинами и щелями, провалами, выводящими на новые уровни подземного лабиринта. Так что он пододвинул поближе меч, уселся поудобнее и положил арбалет на колени.

Сколько времени уйдет у них на поиски? Хотел бы он знать. Даже Творение Тарранта, благодаря которому отряд получил прикрытие, работало только до тех пор, пока были живы их двойники. В тот момент, когда несчастные обреченные достигнут кратера Санша и ловушка захлопнется, обман навсегда потеряет силу. И в тот же момент враг, который знает - или хотя бы догадывается - о цели их пути, начнет прочесывать свои владения частым гребнем в поисках настоящего отряда.

Он надеялся, что подделка продержится дольше, чем понадобится им для достижения цели. И ненавидел себя за эту надежду. Ненавидел себя за то, что полагался на обман, за то, что вместо него шли на смерть невинные. Но хуже всего было сознание, что он благодарен Тарранту за то, что тот сделал свое дело, не спрашивая их разрешения. За то, что не позволил им вмешаться. Вот что разъедало его душу, и он не знал, как выжечь эту постоянно растущую язву. Или не хотел выжигать.

"Это то, что он обещал сделать со мной, - мрачно думал Дэмьен. - В точности, как он описывал". И при мысли о том, что этого-то человека они и собираются выручать, ему стало совсем плохо. Но чем дальше продолжался путь, чем ближе становилась цель, тем скорее Дэмьен готов был признать, что Охотник им нужен. Что до последствий... Он подумает об этом позже.

И когда он заснул, ему приснился огонь. Пламя вспыхнуло в его мозгу с такой силой, что, проснувшись, он увидел, что кожа его лихорадочно багровеет, как будто внутри него еще горел огонь. С того места, где, скрючившись, лежала Сиани, доносились мучительные стоны, и он знал, не спрашивая, что ею овладел тот же сон. Ни Хессет, ни утыканного эти видения вроде бы не тревожили, но кто знает, может быть, их сны порождаются не тем механизмом, что у людей? Трудно было сказать, в чем дело, то ли потоки отзываются только на людей, то ли - и это звучало куда тревожнее - сам Таррант служил причиной этих видений, используя свою связь с Дэмьеном и Сиани, чтобы передать им через символы то, чего был лишен возможности передать на словах. Но огонь? От Охотника? Пока они шли, Дэмьен перебрал ряд возможных причин, и все они вызывали нервный озноб.

После одного такого сна - они отдохнули в чистой, сухой пещере - ему пришло в голову посоветоваться со своими спутниками-ракхене. К его удивлению, утыканный немедленно ответил.

- Это "огонь земли", - перевела Хессет. Судя по ее колебанию, фраза была более сложной и не имела соответствия в ее языке. - Он живет в том месте.

Дэмьен услышал, как Сиани со свистом втянула воздух; его тоже охватило возбуждение:

- Огонь земли? Что это, спроси его!

Красти спросила. Выслушала ответ, переспросила еще о чем-то и только тогда повернулась к людям.

- Я не очень уверена, его язык темен. Сплошь состоит из символов. Но похоже, что где-то здесь, в этих пещерах, издавна горит огонь, и сама земля поддерживает его. Он говорит, огонь вспыхнул, когда его народ впервые пришел сюда, и горел все то время, что они здесь жили. Пока их не прогнали отсюда. Он имел... духовное значение, что-то вроде того.

- Религиозное, - поправил Дэмьен. - Продолжай.

- Это все, что он знает. Они не пересказывают легенды и истории, как мы; он помнит только отрывочные сведения, видимо, они были очень важны. Хессет слегка улыбнулась. - Думаю, они пугали своих малышей, что бросят их в огонь, если те слишком расшалятся.