Восход Черного Солнца (СИ)

Давление зла, что оказывалось на нас, когда запылало пустотное пламя, возвращалось к нам с новой силой, и на этот раз я не видел никакого реального её проявления. Но если нет угрозы, то чего же я так сильно боюсь? От чего сводит дрожью колени?

Отступивший морок вновь возвращается и ко мне. Еще пара секунд, и я опять перестану контролировать себя. Контролировать. Себя.

Контроль. Ох, Айрэсдарк… Если я правильно умею читать знаки, вот тот путь, которого я должен придерживаться. Все же я – сиин.

Сменив форму, я в два прыжка оказался на вершине огромной кучи угля, где вновь обрел двуногую форму, уже с хаани и тишритой в руках. Музыка – вокруг меня. Я должен лишь собрать ее в единый лиир, в ту мелодию, на которую смогу повлиять. Ворон пытается улыбаться пустоте, хафлинг ищет спасение в ярости и злости, архонка – в принятии окружающего.

А истинный сиинтри будет играть!

Очень сложно переключить противоположные эмоции. Нельзя просто взять и успокоить взбудораженный разом. Но можно повести их в смежном направлении, выводя на нужный путь постепенно. Поэтому в первую очередь я добавил в свой лиир боевой ритм, изменяющий стук незримого отчаянья на барабаны, а вой злого ветра – в яростный рык тишриты.

На свет являлась новая мелодия, призванная с оружием в руках встретить тьму, не дрогнув.

Пальцы забегали по хаани и мельхиоровый барабан ответил быстрой сменой нот с редким мелодичным повтором. Во всю силу легких я дул в тишу, заглушая и дополняя ветер. Страх отступал. Краем глаза я увидел, что хафлинг вновь вернулся в строй и вместе с приободрившейся архонкой закидывает уголь.

Пришел в себя и ворон. Разлитый по пространству неприятный запах я опознал. Чтобы выдержать это испытание, ворон использовал смертельно опасные для здоровья запасы черного дыма. Вместе с волшебным фонарем и призванным псом, мелодия зачарованного подчинять настроение инструмента проломила пустоту, и вернула нас в строй. Сейчас он колдовал над приборной панелью, сверяя какие-то показатели и что-то командуя.

Но больше всего изумления вызвала живая статуя. Она не просто пришла в себя, но и активно включилась в работу, принявшись помогать таскать уголь – для этого она использовала не лопату, а сразу взяла ржавую и давно лишенную колес тачку, нагрузила доверху и сгрузила внутрь печи.

В помещении становилось жарко.

Тело Бирюзы тоже незаметно менялось. Сейчас борозды светящегося цвета между участками темнеющей каменной кожи стали еще шире, а в некоторых местах потрескавшийся камень опадал сероватыми осколками. Почему она вдруг стала такой самостоятельной? Раньше статуя вела себя безразлично, лишь по прямому приказу вступая в бой с тем, что по ее мнению не считалось угрозой, с ее кристаллическим телом. Теперь же она не только поняла, что нужно делать, но и творчески приступила к выполнению задачи. Прежде за ней таких сложных действий не водилось, но удивляться этому было не время.

Отвлекаться я не мог. Очень сложно даже имея неплохой навык игры на инструментах сохранять ритм и течение мелодии и на тише, и на хаани одновременно.

Повинуясь наитию и полностью позабыв о наведенном страхе, что еще мгновением ранее сковывал мой разум и дух в ледяных тисках, я примени свою единственную магическую способность:

Темная бирюза.

Лиир этого места подчиняется мне. Даже вой ветра и барабаны – лишь часть ритма, что ведет за собой зачарованный в крови вампира артефакт. Слетевшая по кистям, окутавшая пальцы бирюзовая дымка устремилась ниже, погружаясь инструмент и разносясь по округе и изменяя мир. Промелькнуло мимолетное удивление, почему мне это никогда не приходило в голову раньше? Почему накладывать обкаст нужно обязательно на оружие?

Оставленные в стене и забытые за ненадобностью после разгоревшегося огня в печи факелы на стене сменили цвет своего пламени на темную бирюзу, сам метал вокруг начал приобретать бирюзовый оттенок.

Вы открыли скрытый навык: синестезия. Текущий уровень – 4

Добавлен расовый модификатор + 2.

Текущий уровень навыка «синестезия» - 6.

Одновременно с этим безмолвно стенающие статуи. Одна, другая, третья – а затем единой волной все остальные, окружавшие нас. Под ногами начала проклевываться бирюзовая трава. Бирюзовый люминорис искал себе место среди засилья стали, железа и бронзы, и с большой неохотой все же начал обустраиваться на последней.

Достигая каменных статуй, звук вынуждал их мелко вибрировать. Окажись бирюза в них посредством заклятия, они бы просто мирно распались, но резонирующий рев длинной трубы просто разрывал их изнутри. И в звуках распавшихся на песок и осколки статуй я чувствовал радость от наконец обретенного ими покоя.

Страх окончательно исчез, осталась лишь твердая уверенность, не требующая напрягать лишние силы. Заключенные в статуях души впервые за много десятков и сотен лет испытывали чувство благодарности.

Лишь головокружение не желало покидать мятежный разум. Все вокруг по-прежнему двоилось и троилось. Муть наплывала медленными, но неотвратимыми волнами. Оставалось лишь отрешиться, отказаться от созерцания и полностью отдаться мелодии.