Восход Чёрной Звезды

В этот момент Цзунг Делила, бросив взгляд на Кастора, тихонько прокралась вдоль рядов, нагнулась к громадной, раздутой голове Многолицего и что-то прошептала ему на ухо.

Многолицый удивленно вздрогнул. На долю секунды он потерял контроль над собой, железная хватка ослабела, и, воспользовавшись этим, некоторые из его составляющих попытались подать голос, но Многолицый быстро их заглушил, вновь прочно усевшись в председательском кресле.

— Мелкинс Кастор! — позвал он. — Отправляйся домой и привези мой «дипломат». Красного цвета. Немедленно.

В тот же день, после полудня, во все деревни, коллективные фермы, коммуны, на все фабрики бывших Соединенных Штатов Америки было направлено правительственное сообщение. В нем говорилось:

«Для борьбы с бандитским космическим кораблем надлежит избрать Президента Соединенных Штатов. Организуйте в ваших коллективах выборы. О результатах немедленно сообщите по трем следующим категориям:

а) Общее количество избирателей в общине.

б) Количество голосов, поданных за кандидата.

в) Количество избирателей, не способных понять предвыборные указания.

Категории б) и в) должны равняться в сумме категории а)».

Пока сообщение это было еще в пути, Кастор поспешил в особняк Многолицего, отыскал красный «дипломат», собрался возвращаться, но его остановил звонок Многолицего.

— Не торопись. Совет закончил на сегодня работу.

Несколько часов спустя Многолицый вернулся домой и молча закрылся в своем кабинете, предупредив лишь, чтобы его не беспокоили; немногим позднее появилась Делила. Она была довольно оживленная, но лишь на биологическом уровне, к сожалению.

— Мой юный друг, сейчас мы поужинаем, — объявила она веселым голосом, — а потом немного выпьем. Что? Мой сын? Сегодня он на дежурстве. И останется на посту до начала следующего заседания, то есть — до утра. Поэтому сегодня останусь с тобой.

Кастор предпочел бы беседу, но беседовать с набитым ртом неудобно, потом они пили вино, а потом была Делила. Он заснул, так и не удовлетворив любопытства — интеллектуального любопытства по крайней мере.

В 6.00 утра в его комнате зазвонил телефон.

Он потянулся к аппарату, но Делила, перегнувшись через Кастора, первой ухватила трубку. Она назвала свое имя, выслушала сообщение, положила трубку на место и с усмешкой посмотрела на Кастора:

— Доброе утро, господин президент!

3

Позже этим же утром Совет начал очередное заседание, но у ног Многолицего больше не стоял приготовленный для Кастора табурет. Середину зала занимало кресло с высокой спинкой, массивное и позолоченное. Мягкие парчовые кресла для участников заседания окружали его. Цзунг Делила, успешно сдерживая улыбку, провела Кастора к его новому месту. Вернувшись к собственному креслу, у дальней стены зала, она с любопытством отметила, что юноша чувствует себя не в своей тарелке. Позолоченное кресло было сиденьем почетным, но довольно неудобным; Кастор видел только верхнюю часть Совета, и то и дело ему приходилось вытягивать шею, чтобы посмотреть, что происходит у него за спиной.

Но инициативу перехватила передняя часть зала.

Председательствовал Ва Фотси, глава делегации с берегов Отчизны, одна из самых влиятельных фигур из всех, кто находился в зале. Близоруко вглядевшись в лицо Кастора, он произнес:

— Не беспокойтесь, господин президент. Вам не причинят вреда.

Кастор уставился на него и кажется собирался что-то сказать, что-то исключительно дерзкое. Делила взмолилась про себя: о, пожалуйста, потерпи! Только не сейчас! Будут большие неприятности!

Но Ва Фотси продолжал своим тягучим, нудным голосом:

— В качестве президента Соединенных Штатов вам придется исполнять определенные, но, заверяю вас, крайне простые обязанности. Они немногочисленны. Основная ваша обязанность, — пожалуй, даже единственная, — вступить в переговоры с космическими бандитами и открыть им глаза на действительное положение вещей.

— А что… — с интересом начал было Кастор, но старичок, похожий на Будду, поднял руку, заставив его умолкнуть.