Восход Чёрной Звезды

Начнем с того, что само открытие способности разговаривать у существ вроде урней потрясло землян до глубины души. На Земле ничего подобного не существовало, и они оказались абсолютно не готовы к ситуации, от которой голова шла кругом: их почтительно приветствовали животные! — нет, насекомые! нет, просто какие-то создания — с чрезмерным количеством ног, с телами насекомых и усами, наподобие кошачьих. Даже присутствие людей (но почему практически все они — женщины, ради всего святого?) уверенности не прибавляло. Люди на этой планете были чрезвычайно крупные. Даже Кастор рядом с ними выглядел недоростком, а из двух китаянок-хань едва ли получилась бы хоть одна местная великанша.

Все, что им рассказывали обитатели планеты, было еще хуже. Получалось, что на планете этой (с потрясающим самодовольством они называли ее «Миром»!) затерянная колония людей уже несколько поколений лихорадочно размножалась — их плодовитости позавидовали бы кролики и мушки дрозофилы, — вооружалась всякого рода страшным оружием, страшнее, чем Кастору могло бы представиться в самом фантастическом сне, и, вступив в союз с этими кошмарными созданиями, урнями, готовилась к вторжению на Землю — любой ценой, пусть даже ценой полного собственного уничтожения!

Люди появились в Мире, как поняли Настоящие Американцы, пятьдесят восемь лет назад. Они были членами космической экспедиции, запущенной в те далекие дни, когда человечество, окрыленное успехами, предвкушало все новые и новые космические приключения — незадолго перед тем, как полетели ракеты с ядерными боеголовками, положив конец всем космическим приключениям на обозримое будущее. Астронавты предвидели опасность: напряжение нарастало с середины двадцатого века и вплоть до старта экспедиции. Тем не менее, когда разразилась ядерная война, событие это застало их врасплох.

И будущего больше у них не было.

Когда экипаж экспедиции, пятьдесят пять сильных, умных, молодых (но не вечно же им было оставаться молодыми) мужчин и женщин, осознал, что мир, который они покинули и куда рассчитывали вернуться, больше не существует, их корабль миновал точку, до которой еще возможно было повернуть обратно.

Поэтому они решили продолжать полет, как было приказано, к звезде Ван Маанена.

Там их поджидал новый удар, вернее, два. Первый: ни на одной из каменистых планеток звезды Ван Маанена не оказалось ни воздуха, ни воды: высаживаться было некуда.

Второй удар оказался одновременно и приятной неожиданностью. Приятной потому, что означал — астронавтам больше не грозит перспектива умереть один за другим в стальном гробу, вращаясь вокруг тусклого недружелюбного солнца, — а ведь именно такая участь ждала весь экипаж, всех пятьдесят пять мужчин и женщин. Это был большой плюс. Но имел место и большой минус: астронавты обнаружили урней.

— То есть не самих урней, — объяснила Большая Полли, благожелательно ухмыляясь Джачу и прочим созданиям, его сородичам, которые пищали и подергивались, сидя вокруг стола. — Урни не посылают корабли с экипажами. Их разведывательные корабли автоматические. И на каждом разведчике установлен Переходник. Именно с таким транспортирующим устройством столкнулись Первопоселенцы. — Она мечтательно закатила глаза и нежно улыбнулась. — Ах, как они, наверное, были удивлены!

В самом деле, астронавты пережили истинное потрясение, потому что устройство перехода поймало корабль экспедиции столь же бесцеремонно, как был выхвачен из пространства солнечной системы корабль Кастора и его команды и, пронесясь по головокружительному тоннелю сквозь нереальное переход-пространство, выбросило на орбиту вокруг Мира, где корабль поймал «жук»-челнок, стащил вниз, на поверхность…

Межзвездное путешествие окончилось. Астронавты ступили на поверхность Мира, где их приветствовали урни.

Возникла проблема общения; урни, разумеется, об английском языке не слыхивали. Но на протяжении своей истории урни, неоднократно вступавшие в контакт с другими разумными существами, выработали у себя умение быстро обучаться новым языкам. Им уже не раз приходилось этим заниматься. Через неделю Первопоселенцы могли общаться со своими хозяевами или похитителями.

Намного больше времени ушло, чтобы понять все, что они от урней услышали.

Поначалу Первопоселенцы не заметили разницы между глупыми урнями и умными урнями. Внешний вид у них был одинаковым, не считая того, что умники, как правило, носили больше одежды и украшений и отличались определенным эстетическим вкусом (но глупые урни тоже обожали играть в маскарад). В первое время это приводило к путанице и разного рода неловким ситуациям, например, когда глупики, вскарабкавшись на колени гостям, вспрыгивали на стол и лакали у землян прямо из блюд. Первопоселенцы, естественно, пришли к выводу, что у всех урней отвратительные манеры.