Восход Чёрной Звезды

Да, решил про себя Многолицый (то есть большинство его субличностей одобрило идею), Кастор — неплохой выбор. (Меньшинство голосовавших воспротивилось предложению, опасаясь, что Кастор может пострадать — его ранят или еще хуже. Но меньшинство составляло всего один голос, к тому же Алисия большую часть времени жила в выдуманном мире.) Поэтому Многолицый начал действовать. В руках у него находилось нечто подходящее для приманки. Наступило время использовать этот козырь. Он составил послание Кастору и отыскал умника, который пообещал доставить письмо прямо в руки президенту Мелкинсу.

В письме говорилось:

«Уважаемый господин президент!

Рад сообщить, что Ваша супруга, Мария, жива и здравствует в Саскачеване. Перед нашим вылетом она записала на кассету послание для Вас. Кассета находится у меня. Если вы хотите просмотреть запись, мы могли бы встретиться в удобное для Вас время.

Фунг Босьен».

Простая, незамысловатая и откровенная приманка, согласны? Сообщество персон внутри многолицевой головы в этом не сомневалось. Но Кастор разбил их надежды в пух и прах. Он наживку глотать не стал. Трудолюбивый исполнительный умник вернулся к Многолицему с прискорбным ответом: президента нимало не волнует судьба бывшей супруги, которая сбежала от него, когда был он беден и прозябал в неизвестности, и поэтому теперь, став президентом США, он вообще не чувствует себя обязанным уделять внимание ее посланиям.

Многолицый в сердцах обругал умника, но делу этим не помог, разве что доставил урню пару веселых минут. Многолицый взял себя в руки, утихомирился, и сообщество персон внутри его головы занялось обсуждением ситуации, а урень разочарованно удалился. Субличности пришли к выводу, что задача оказалась более крепким орешком, чем они предполагали.

Если Кастор не желал идти к Многолицему, тогда Многолицый отправится к Кастору, ничего не поделаешь.

Но где же отыскать легкомысленного мальчишку? Многолицый справился у Цзунг Делилы, но она лишь бросила ему свирепо: «Откуда я знаю, старый осел!» Он навел справки среди умных урней, но получил тот же ответ, хотя в гораздо более вежливой форме. В ту ночь ему долго не удавалось заснуть, потому что члены мозгового комитета устроили перебранку. Проснулся он уже после восхода солнца, проснулся рывком, потому что один из голосов в его голове разбудил все остальные истошным криком: «Библиотека!»

Ну конечно же, библиотека! Как же он сразу не додумался! Урни понятия не имели, где Кастор, но тот, что согласился стать посыльным, тоже наверняка этого не знал. Просто-напросто Многолицый неправильно задавал им вопрос. Не «Вы знаете, где Кастор?», а «Где сейчас Кастор?» — вот как нужно было спрашивать. Чтобы выяснить подобные вещи, урни использовали библиотеку — способ столь очевидный, что им и в голову не приходило подсказать его Многолицему.

И он поспешил в библиотеку. Утро выдалось жаркое и душное, как всегда. Индекс-экран с первой же попытки открыл ему тайну местонахождения Кастора — спальные помещения городского гнезда (увидев, чем Кастор в сей момент занимался, Многолицый густо покраснел).

Ему пришлось поспешно покинуть город, направившись к местному гнезду, отыскать спальный уровень. Утро было в самом разгаре (день в Мире был короче земного), и большинство жителей уже давно покинуло постели. Кастор тоже, разумеется, давно бы покинул гнездо, если бы интересовал его преимущественно ночной отдых — но юный президент находился не просто в спальных помещениях, а, конкретно, в брачных покоях. Многолицему пришлось подождать, пока президент выйдет наружу. Наконец он появился, обнимая каждой рукой по молоденькой сестрице. Вид у девушек был удовлетворенный, у президента скорее усталый.

— Многолицый, мне на твою кассету наплевать, — сразу же заявил он.

Многолицый пожал плечами.

— Тогда ты, может быть, просто прогуляешься со мной? — вежливо предложил он.

Кастор посмотрел на него горделиво.

— Зачем? Я тебе больше не домашняя прислуга.

— Да, — согласился Многолицый. — Но мы по-прежнему друзья, надеюсь. Я просто хотел прогуляться, поговорить.