Восход черной звезды (СИ)

Кесарь кивнул, принимая его решение, а затем преспокойно уселся рядом со мной собственнически обняв меня же за талию, чем окончательно шокировал гномов. И так как все они потрясенно продолжали молчать, не зная бежать прочь сломя голову, или же остаться, Араэден, проигнорировав этих неопределившихся, поинтересовался у меня:

— Нежная моя, что это за гробоподобные последствия насморка дракона?

С трудом сдержав улыбку, величественно ответила:

— Это наварень, мой кесарь. Блюдо весьма напоминает по вкусовым и внешним свойствам известный в племенах на севере Оитлона студень, но на мой личный взгляд значительно превосходит его по вкусу. Попробуете?

— Если ты настаиваешь, — загадочно ответили мне.

Чувствуя себя не слишком комфортно под всеобщими взглядами потрясенно молчавших гномов, я поднялась, взяв нож потянулась к навареню, отрезала внушительный дрожащий кусок, наколола на гномью двузубчатую вилку, и аккуратно держа трепыхающееся блюдо, положила на свою тарелку, за неимением другой. Просить иную было неудобно, использовать тарелку Адраса — неэтично, так что я выбрала меньшее из зол. После чего села, пододвинула свою тарелку заполненную студнем к кесарю, и молча передала ему вилку. Император посмотрел на меня, на студень, снова на меня, а затем очень выразительно на Ошрое. И гном, опомнившись вскочил столь резко и неуклюже, что едва не обронил стол — благо кесарь удержал, и заорал на весь гномский город:

— Взвара великому императору!

После чего схватил мою кстати железную кружку, и передал ее подскочившему гному, который сбегал и налил в нее варева из общего котла. Потом продолжили наливать всем, но с опаской, без прежнего задора, и в целом аккуратно отправив по домам женщин и детей. От хмельного угара мало что осталось, но я была бы последней, кто осудил бы этот славный народ за подобное. Просто сложно иначе относиться к присутствию того, кто способен в один миг сравнять с землей весь их город вместе с жителями. И все знающие кесаря вовсе не были уверены в том, что ему для подобного в принципе повод потребуется…

Пытаясь хоть как-то сгладить обстановку, я повернулась к вновь севшему Ошрое и спросила:

— Вы говорили о нападении на обозы светлых, уважаемый Великий Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие, что вы имели ввиду?

Гулко сглотнувший гном, нервно ответил:

— Обозы, что ходили из Тэнетра в Эррадарас.

Судя по его поведению, продолжать разговор на данную тему, Ошрое явно не желал. Или просто его очень нервировала компания.

— Второе, — сообщил на оитлонском кесарь.

Не понимающий данного языка гном казалось и дышать перестал.

Обернувшись к императору, я позволила себе крайне возмущенный взгляд, и очень осторожное высказывание, опять же на оитлонском:

— Мне нужны гномы. Без вариантов, возражений и вашего категорического нет. И да — крайне неучтиво с вашей стороны, мой кесарь, даже не поздороваться с Ошрое.

Ответом мне была странная усмешка.

А затем, склонившись к моему лицу, император тихо проговорил:

— Возмущенная моя, во всей этой ситуации существует одна маленькая проблема — при любом намеке на учтивость с моей стороны, эти милые твоему сердцу и планам на будущее бородачи бросятся врассыпную. Продемонстрировать?

И прежде, чем я успела ответить, кесарь схватил мою кружку, и отсалютовал Великому Топор Ручка Каменное Лезвие со словами:

— Ваше здоровье, любезный Ошрое.

После чего, не дожидаясь ответа, принялся спокойно пить, при этом весьма насмешливо поглядывая на меня. У Араэдена был повод для насмешки — гномы сбегали. Ползком, пользуясь прикрытием длинного стола, бегом — стремясь затеряться между, рывками — умудряясь ставить на свои места валуны, и даже маскируя собственный побег тем, что водружали на эти самые валуны свои рогатые шлемы.

В результате, к тому моменту, как император выпил все до дна, рядом с нами оставался лишь окаменевший и сидящий так, словно проглотил жердь, Ошрое и откровенно посмеивающийся Тэхарс. И тишина вокруг… И только валуны со шлемами стоят…

— Я был достаточно любезен? — берясь за мой ломоть хлеба намазанный мозгом, поинтересовался кесарь.

— Более чем, — зло ответила я, — распугали всех, кого только можно было.

И так как последние слова мы оба произнесли на языке светлых, заметно подрагивающий Ошрое счел своим долгом вступиться за честь народа, и важно произнес:

— Это не страх, это — опыт!

— Полностью с вами согласен, — вполне серьезно поддержал его кесарь.

После чего, движением руки создал передо мной высокий, украшенный снежным рисунком хрустальный бокал. А затем, из котла со взваром прилетел черпак и как-то даже торжественно налил мне, Ошрое и собственно кесарю.

— Будешь? — поинтересовался император у дракона.

— Нет, это штука меня не берет, я по старинке, — ответил Тэхарс, и достал свою фляжку.