Восход Чёрной Луны

   Мимо проносились другие драконы, огромная рептилия, сильно превосходящая тотем Дрейона габаритами, тащила в когтях тушу мертвого животного, несла в логово на вершине скалы, деревья на которой по каким-то причинам выгорели. Под брюхом тотема мелькали деревни и города кула, огненные реки, серные долины и джунгли, джунгли, джунгли... В этих глухих зарослях любой человек даже с современными навигационными приборами блуждал бы годами, если выжил бы в диком краю хладнокровных монстров.

   Воин отметил, что кула весьма многочисленный народ. Прежде ему казалось, будто они расселились по лесу мелкими общинами, но свысока картина изменилась. Людьми-ящерами кишели все леса, они разводили скот - крупных существ с рогом на лбу. Их быт проходил в тени пальм, под переплетением лиан, однако не был примитивным. Точнее был в сравнении с цивилизациями Внешнего Мира, а во второй половине Мироздания существовали народы куда недоразвитее.

   Близость вулкана давала о себе знать нарастающей температурой. Гости из иного мира забеспокоились о собственном здоровье.

   - Простите мою несообразительность, - заметив испытываемые пришельцами муки, произнес Дрейон. - Позвольте наложить на вас защитное заклинание.

   - Да уж будь любезен, - Ксандор не утруждался скрывать неприязнь.

   - Не сердись на него, Дрейон, - Эландра погладила воина, находящегося за ее спиной, по щеке, прогнувшись назад. - Нрав Ксандора слишком рьян, а чувства искренни настолько, что не способны усидеть взаперти. За это Нигаэль и взял его в чемпионы. А тебе, дорогой, беспокоиться не из-за чего, - она прильнула к губам возлюбленного легко, но чувственно.

   Дракомастер тем временем призвал магию амулета. Рыжая пелена обволокла пару влюбленных и словно впиталась в них. Огонь напрасно старался навредить им, вулкан зря пыжился, извергая расплавленные породы, громыхал взрывающимся газом. Защита магии драконов не пропускала жар, а респираторы, вернувшиеся после поцелуя на рты и носы - от удушливых туч. Верховой ящер проскочил в проход, выбитый в слоях застывшей лавы. Причем вход в пещеру был устроен таким образом, что свежие потоки не могли залить логово драконьих царей. Два желоба из той же лавы, обложенные какими-то прочными пластинами, разводили огненные ручьи по бокам от входа и потоки низвергались в низину под обточенной, отвесной стеной.

   Сгрузив седоков чуть дальше от полукруглого выступа, дракон отполз на его край, где опустился на брюхо, свесив голову в пропасть. Три человека ступили в логово ящеров. Красные стены колыхались, лоснились, из трещин и впадин сочилась магма. Эхом гремел рев, словно сама гора останавливала незваных гостей. Первобытная мощь пульсировала в каждом раскате чудовищных голосов. Именно, драконы разговаривали на неведомом языке.

   Ксандор чувствовал, как подкашиваются ноги по мере приближения к главному залу пещеры, дыхание, сдавленное респиратором, становилось прерывистее. Оба воина Чертога готовились узреть истину, так только можно описать их состояние. Трепет перед величайшими созданиями Мироздания сравним с лицезрением божества.

   - Идите быстрее! - позвал рокочущий голос.

   - Мы знали о вашем появлении еще до того, как вы вошли в Этеменанки, - второй голос походил на первый, но имел неуловимое отличие, благодаря которому можно было безошибочно определить, что говорит другой дракон.

   Ксандор ускорился, Эландра поспешила за ним, оставаясь чуть позади, а Дрейон не торопился. Держался он как-то пристыжено и словно стеснялся показываться на глаза королям. Логово выглядело как каменный купол, в дальней части в дыре открывалось жерло вулкана, точно вид за окном в доме. Вдоль стен валялись сваленные кое-как груды золота, всевозможных драгоценностей, оружия, одежд и доспехов, украшений и прочих вещей. Все в жилище крылатых рептилий выглядело по общеизвестным канонам. Однако переплетшие чешуйчатые тела в центре зала драконы, видимо, не ценили богатств и не придавали им того значения, какое характерно людям.

   - Черная Смерть и Адское Пламя, полагаю, - вместо приветствия выдал Ксандор.

   - Эти клички выдумали люди! - зарычал черный дракон, подняв голову на длинной шее.

   - А у нас есть имена! - добавил его брат, перетекая рекой расплавленного металла. Красная чешуя вызывала боль в глазах.

   - Я Кардрамах, а моего брата - такое понятие будет вам ближе, - зовут Савитром. И мы не любим, когда в наш дом врываются без спроса, в особенности люди или демоны, - строго заметил Черный.

   - Не ставьте нас в один ряд, - запротестовал воин.

   Кардрамах поднес к нему голову размером с фургон, из ноздрей вырвался пар, обжегший кожу даже сквозь защитную преграду Дрейона. Пасть дракона приоткрылась, проклюнулись зубы в аршин длиной каждый. Ксандора бросило в дрожь, драконья пасть пробуждала дремлющий в глубинах сознания ужас перед неукротимой, дикой природой, который испытывал человек на заре своего возникновения и становления. Сделалось ясно, почему человечество преследовало повелителей небес и загнало их в Эртабарад.