Восход дракона (ЛП)

— Она когда-то была обручена с принцем Лукой, — объяснил брат Миккел. — Затем она вышла замуж за генерала Франциса Унну. Он был менти, — его голос был хриплым от отвращения. — Когда принц Стефан отправился его задерживать, он вызвал оползень, в результате которого погиб и он сам, и многие из наших солдат, по-видимому, для того, чтобы его жена могла сбежать, — он звучал презрительно. — Мусор. Мы почти поймали ее, но она ускользнула из наших рук. Мне было интересно, что с ней случилось. Должно быть, она вернулась в Крепость Несры, когда услышала, что туда вернулся Лука. И вот она снова пропала.

Бог смотрел на Миккела, проигрывая воспоминание в своей голове. Стефан наблюдал за этой девушкой — ее звали Рева. Он наслаждался ее улыбкой, хотя и чувствовал, что Рева находит его отталкивающим, и это его злило.

Бог упивался воспоминанием о ее медной коже и окружавшей ее дикости. Рева, которая была в Реялоне, а затем снова пропала без вести, а улези возвращались со своими пленниками. Лорд вспомнил похоть Стефана при мысли о медном драконе, и в его голове появилось подозрение.

Брат Миккел смотрел на него в ответ.

— Я хочу, чтобы ты взял последнюю часть моей армии и занял позицию, — сказал Бог. — Я доверяю тебе. Планы атаки просты. Мы ударим в самое слабое место, и наша цель легко падет. Тебе, конечно, не нужно будет двигаться, пока я не присоединюсь к тебе, но нашим силам потребуется некоторое время, чтобы снова собраться.

Последние из их армии, силы, верные королю Стефану, а не принцу Луке, бежали из Реялона и спрятались в сельской местности. Было важно, чтобы Лука не знал их планов и не мог отслеживать передвижения армии. Войска Бога, какими бы они ни были — пока еще немногочисленными — ждали его сигнала.

— Куда вы пойдете, владыка? — Миккел выглядел любопытным.

— Я останусь здесь, — сказал Бог, — чтобы дождаться улези и их пленников. Их сила будет моей до того, как я начну свою первую атаку.

По правде говоря, он не был уверен, что будет делать, когда прибудут улези. Гонец сказал, что там двое пленников. От одного можно было бы легко избавиться, но если второй был тем, как он думал, медным драконом…

Два дракона сильнее одного, и Бог хотел посмотреть, сможет ли он сделать ее союзником. Возможно, это была глупая мысль. Он сказал себе, что без колебаний убьет ее, если это будет необходимо. Но он увидит, сможет ли он сначала переубедить ее. Пара драконов была тем зрелищем, которое вызывало удивление в сердцах его последователей.

Миккел кивнул, и Бог увидел, что Миккел хотел остаться и увидеть драконов.

— Я никому не могу доверить сбор моих войск, — сказал Бог. Он знал, что это привлечет внимание Миккела, и улыбнулся, когда грудь мужчины надулась от гордости. — Я легко смогу тебя догнать. Как только остальные драконы будут мертвы, и мне не будет угрожать опасность, я присоединюсь к войскам и совершу нападение.

— Наконец-то вы обретете силу, которую заслуживаете, — глаза Миккела сияли от гордости. — Владыка, каждый день я благодарю небо за то, что вы вернулись к нам. Я благодарю…. Как бы странно это ни звучало, я все еще молюсь вам, — его лицо покраснело, когда он сказал это, и он неловко опустился на колени на землю.

Господь знал свою роль. Он подошел ближе, чтобы положить ладонь на лоб Миккела.

— Я знаю, — сказал он. Он не слышал голоса Миккела, но слышал шепот их молитв во сне. Он слышал не только молитвы благодарности, но и молитвы, в которых не признается ни один человек: молитвы о темных вещах, о смерти и разрушении, о любви, которая была не их.

Но он был Принцем Истины, поэтому не ругал их за это. Те, кто признавались в том, чего больше всего хотели, говорили темную правду, и в этом Бог тоже черпал силу.

— О чем ты молишься, Миккел? — Бог поднял священника. — Скажи мне. Расскажи мне, какие сны тебе снились. Когда все это закончится, что сделает тебя самым счастливым?

— Мир, свободный от греха, — тут же сказал Миккел. В его голосе звучала ненависть. — Менти процветали в Реялоне. Король Давэд хотел денег больше, чем их уничтожения. О, последователи Аниоса наказали менти, но этого было недостаточно. Они должны быть убиты. И все остальные, кто осквернил твой мир, — они тоже должны быть сожжены, владыка, в твоем огне. Когда мир, наконец, станет чистым, я буду счастлив.

Он был сумасшедшим. Бог улыбнулся ему, не позволяя Миккелу увидеть ни одной из его истинных мыслей. Миккел был из тех последователей, которых хорошо потерять в битве, чтобы они могли служить славным источником вдохновения, не заражая других своим безумием.

— У тебя будет все, чего ты пожелаешь, и даже больше, — пообещал Бог. — Иди, приведи мои войска к месту, которое я указал. Подготовь их. Я скоро присоединюсь к вам.

29

Карина