Восход дракона (ЛП)

Она тоже наблюдала за своей спутницей. Женщина была достаточно взрослой, чтобы иметь несколько детей. Когда-то ее волосы были золотисто-каштановыми, мало чем отличающимися от волос Карины, но теперь в них появилась седина. Тем не менее, годы только сделали ее красивее, а не сломили. Морщины вокруг ее рта и глаз говорили о том, что она больше улыбалась, чем хмурилась, и двигалась решительно и серьезно, что успокаивало Карину.

Был полдень, когда молодой человек прошел через ворота. К тому времени Карина и женщина занимались стиркой, и Карине дали яблоко с одного из деревьев за домом.

Это явно был сын этой женщины. Он был молод и неуклюж, что говорило о том, что он еще не закончил расти. Он не знал, как правильно управлять руками и ногами.

Его карие глаза посмотрели на Карин, и он улыбнулся своей матери.

— Еще одного бездомного приютила, мама?

— Они всегда находят дорогу ко мне, — со смехом сказала его мать. — Это Карина. Карина, это мой сын Даниэль.

— Рада познакомиться, Даниэль, — Карина опустила голову.

— Мы могли бы и поесть, — сказала женщина. — Идемте. И ты. Ты делаешь достаточно работы, чтобы требовать большего, чем просто тарелку овсянки, девочка. Не будь глупой. Ты сильнее, чем кажешься, — добавила она.

Они снова уселись в темном доме, и Карина расслабилась, пока женщина и ее сын говорили о деревне. Их маленький коттедж стоял на окраине, но они, казалось, знали все. Даниэль работал на постоялом дворе. Поскольку город находился недалеко от Реялона, он слышал о многом, что происходило в Эстале.

Однако он, казалось, что-то утаивал, и, в конце концов, сказал:

— Странные клиенты сегодня. Пришли с лошадью, которая их ненавидит. В капюшонах и в плащах, не пошли в таверну есть. И Джеймс сказал, что он услышал звук внутри тележки, как будто кто-то кричал. Но он был слишком напуган, чтобы заглянуть внутрь, когда они стояли недалеко.

Мать оторвалась от еды.

— Крик из телеги? Думаешь, у них там кто-то был?

«Менти», — подумала Карина, но в этом не было смысла. Сестры были очень откровенны в том, что они делали. Она отложила ложку, лихорадочно размышляя. Кто бы ни был в этой тележке — а она верила Даниэлю, что там кто-то был — он был в опасности.

— Отведи меня туда, — сказала она.

Он покачал головой.

— Может быть, ты и сильнее, чем кажешься, но их шестеро, а ты одна. Что бы ни случилось, тебе понадобится помощь.

Она знала по ритму гнева и ужаса в своей крови, что не могла удержаться в стороне. Она сбежала из Садов Аниоса по уважительной, как она сама себе говорила, причине, но она все еще чувствовала стыд, который, казалось, удваивался с каждым шагом, который уносил ее от Садов. Она могла сказать себе, что рабыни в безопасности, пока она не вернется туда с помощью, но этот пленник не был в безопасности.

Она не могла оставить их на произвол судьбы, которую задумали эти люди в плащах. Она наклонилась вперед, чтобы поговорить с женщиной и ее сыном.

— Пойдемте со мной, — сказала она. — Ты сказал, что они в капюшонах и в плащах. Они хранят секреты и, возможно, причиняют людям боль. Если бы мы разоблачили их, мы могли бы спасти тех, кто в телеге, и они могли бы бежать без пролития крови. В городе больше людей, достаточно, чтобы, если бы выступили вместе, мы могли бы сразиться с шестью людьми.

Они колебались.

— Пожалуйста, — сказала Карина. — Меня забрали из дома, и я не знаю, думал ли кто-нибудь помочь мне. Если и думали, то не делали. Я знаю, вы считаете меня глупой, но я не могу допустить, чтобы то же самое случилось с кем-то еще.

Женщина вздохнула, но кивнула.

— Ты права. Учитывая то, как обстоят дела в наши дни, мы должны помогать друг другу, иначе мы пропали.

Даниэль открывал и закрывал рот, будто хотел возразить, но потом передумал.

Дорога в деревню была быстрой. Женщина дала Карине тунику поверх платья, а также шаль, чтобы защититься от прохладного послеполуденного ветра. Она чувствовала себя не оборванной нищей, а той, кто может гордо держать голову.

Постоялый двор находился в дальнем конце города, и они были уже почти на городской площади, когда Даниэль зашипел на них. К ним приближалась телега, и он молча кивнул туда.

Все жители деревни смотрели на это, и Карине было понятно, почему. Здесь было что-то очень неправильное, хотя она не могла осознать, что именно. Кто стал бы так закрываться от дневного света, если бы не скрывал что-то ужасное? И что было в этой тележке?

Она должна была что-то сделать. Когда тележка подъехала ближе, Карина наклонилась, чтобы поднять камень.

— Дай мне свой нож, — сказала она Даниэлю. — У меня есть план, — когда он помедлил, она кивнула ему. — Обещаю, я никому не причиню вреда.

Он передал нож, и она увидела, что он тоже хочет вмешаться. Он боялся, жаждал помощи от кого-то другого.

Они прошли к обочине дороги, чтобы пропустить телегу. Они были почти рядом, когда Карине встала на пути и со всей силы швырнула камень в кучера. Они отпрянули, когда лошадь шарахнулась, а повозка закачалась. Из-за всех возмущений капюшон кучера свалился с головы.