Восход дракона

Прийти сюда в форме дракона было ужасно рискованным шагом. Она знала это. Улези, ужасный гибрид людей и драконов, искали любых оборотней-драконов и уничтожали их. Безумие в их крови, их ненависть к драконам за их создание никогда не прекратятся. Именно это побудило Арона и Диану забрать своих детей и спрятаться — и, когда родители Ревы не согласились сделать то же самое, Арон и Диана убили их, не дав оставить след, который мог бы найти Улези.

Рева обхватила себя руками. Узнать правду о смерти ее родителей было ударом. Она не соглашалась с мировоззрением Арона, но никогда бы не догадалась, что он убил ее родителей и что он убил бы и ее в тот день, если бы нашел.

Конечно, это была лишь одна из многих неприятных истин. Она не верила, что король Давэд совершит нечто настолько ужасное, как создание Садов Аниоса, хотя знала, что он яростно ненавидел менти. Она не верила, что кто-то мог быть таким жестоким, как Францис. Она не верила, что Стефан будет таким бедным королем, каким он был. Вместо того чтобы помочь жителям с чумой, он строил больше храмов Ордена Понимания и вовлекал людей в религиозный пыл.

Рева покачала головой в темноте. Как она могла так ошибаться в отношении мира?

Тем не менее, она гордилась собой. Она освободила всех рабов из одного из рабочих лагерей, используя ум и силу, о которых она и не подозревала. Она была уже не той девушкой, которой была до того, как ее отдали Францису. Ей уже никогда не стать той девушкой, но она гордилась той женщиной, которой была.

Она просто боялась, что ей не понравится то, каким стал Лука. Осознание пришло к ней в спешке. С тех пор, как ее родители умерли, все мужчины, которых знала Рева и которые были наделены властью, от Арона до Давэда, обратились к своим самым худшим импульсам. Какими бы отчаянными они ни были, какими бы хорошими ни были их намерения, они совершали ужасные вещи.

Она боялась, что если пойдет в Крепость Несры, то увидит, что то же случилось с Лукой. В ее представлении ему все еще было тринадцать лет, и он был болезненным, но он вернулся во главе армии Зантоса и пробился к крепости. Ходили слухи, что он убил своего брата Матиаса, и никто не знал, что случилось со Стефаном. В крепости его уже не было, но и о его смерти никто не сообщил.

Очевидно, Лука уже изменился. Она боялась увидеть, насколько.

В коридоре послышался скрип, и голова Ревы тут же повернулась, она насторожилась. С тех пор как она сбежала из Садов Аниоса, она проводила почти каждую ночь в страхе за свою жизнь, просыпаясь от звука ветвей, шелестящих на ветру, или от шагов семьи Арона в пещере, куда ее забрали.

Теперь она пыталась убедить себя, что этот звук ничего не значил. В таверне внизу наверняка были люди в любое время суток. Или, может, трактирщик ложился спать.

Но скрип повторился, на этот раз ближе к ее двери, и Рева замерла. Ее сердце начало колотиться. Она вдруг ужасно испугалась. Кто знал, что она здесь? Кто-нибудь в таверне внизу видел, как она поднялась наверх одна? Сэм и Карлия пришли отомстить за то, что случилось с их родителями?

Или было что-то хуже? Был ли это улези?

Рева заставила себя дышать. Она не должна паниковать. Ничего страшного, твердо сказала она себе. Ничего.

Но теперь она могла слышать шепот прямо за своей дверью. Рева медленно выпрямилась, чтобы не заскрипела кровать. Она огляделась, ее мысли метались. У нее не было нормального оружия. Сил у нее почти не осталось, хотя питалась она лучше, чем в Садах Аниоса.

Она не могла сражаться сейчас. Это было горьким осознанием. Хотя она надеялась на правление Луки, быть менти все еще было вне закона. Если бы она изменила облик, слухи дошли бы до Братьев и Сестер, и они обязательно пришли бы за ней. Дракон? О, да, они бы пришли.

Так что Реве пришлось бежать. Она протянула руку и начала открывать защелку окна. Снаружи снова послышался скрип и шепот, но ей нужно было сосредоточиться на этом.

«Двигайся медленно и бесшумно, — сказала она себе. — Не давай им повода ворваться», — замок был липким, и ей пришлось медленно приподняться, чтобы встать и обернуть вокруг него юбку, чтобы открыть его без особого шума.

Окно было узким, а Рева — худощавой. Она встала на подоконник и попыталась открыть окно. Оно слегка заскрипело, и она услышала, как снаружи прекратился шепот. В отчаянии она громко зевнула и несколько раз пнула матрац, чтобы они подумали, что она перевернулась и снова заснула. Надеялась, это задержит их еще на несколько секунд.

Она выглянула в окно и увидела внизу обрыв. Не было ни выступа, ни поручней, по которым она могла бы карабкаться. В дождь все будет скользким.

А это означало, что она должна была прыгнуть и надеяться, что она не будет ранена слишком сильно, чтобы бежать. Она проверила переулок внизу, не было ли там кого-нибудь, и выбралась. Это был неловкий процесс, и ее юбка задралась вокруг талии.

Она как раз пыталась сообразить, как встать на кончики пальцев, когда дверная ручка повернулась, и дверь начала открываться. Рева была уверена, что услышала шипение.