Восход Голубой Луны

Казалось, что платформа спускается целые часы. Руперт так крепко стискивал Меч, что заныла рука, и ему пришлось принудить себя ослабить хватку. Воздух становился гуще и влажнее, неотвязная сладковатая вонь выворачивала желудок. Снова и снова Руперт повторял себе, что ни у кого из горожан нет ни шанса остаться в живых. Но ему надо убедиться. Он взглянул вверх, однако от пещеры не осталось и следа, кроме тусклого пятнышка света мерцающего высоко над ним, словно одинокая звезда безлунной ночью. И вдруг платформа врезалась в твердую скалу и Руперта от удара бросило на колени.

Подъемник, наконец, достиг дна шурфа.

Руперт крикнул Защитнику, что он благополучно прибыл, однако ответа не было. Руперт пожал плечами и осмотрелся. От ствола шурфа отходило несколько туннелей, каждый высотой едва в четыре фута. Руперт выбрал жерло самого крупного туннеля и очень осторожно пополз на четвереньках, выставив фонарь перед собой. Темные каменные стены росой покрывала влага, ярко поблескивая в бледно-золотистом свете. Руперт неуклюже продолжал карабкаться во тьму, пытаясь не думать об ужасной тяжести скалы, нависшей над головой. От непривычного передвижения на всех четырех конечностях заныла спина, и Меч в руке, казалось, становился все тяжелее и все неудобнее с каждым новым ушибом. Пол туннеля под руками вдруг стал влажным и Руперт остановился от пронзившей его чудовищной догадки. При взгляде вниз желудок замутило он внезапной уверенности, что он увидит камень, липкий от свежепролитой крови, однако в толстом слое вязкой пенистой слизи, покрывавшей пол, не было ни следа алого цвета. Руперт нахмурился, поставил фонарь, и немного потер эту мерзость между пальцами: она была прозрачная, как вода, и очень липкая. Он поднес пальцы к носу, осторожно понюхал и отвел руку в сторону. Пахло смертью и разложением.

Показалось, что туннель внезапно затопило этой вонью, и Руперт оттирал пальцы о куртку до тех пор, пока все не счистил. Он задышал нервно и резко, суставы на руках побелели, когда он снова схватил Меч и фонарь. Знакомое зловоние и навалившаяся вокруг тьма вдруг отбросили его назад в Лес Мрака, снова страх грозил одолеть его разум и заставить его заблудиться во тьме. В панике он расставил руки и они ударились о стены туннеля. Твердая, неподатливая скала была странно утешающей и в ее неколебимой реальности он обрел новую силу. Дыхание постепенно успокоилось до нормального и он даже исхитрился выдавить на лице улыбку. Как близко мрак подошел к тому, чтобы снова поставить его на грань безумия. Он еще боится мрака, но ему уже не сломить его. Во всяком случае, не сейчас.

Он уставился в узкий туннель перед собой и поднял фонарь. Насколько хватало глаза пол покрывала поблескивающая пакость. Руперт в сомнении прикусил нижнюю губу. Он хотел бы продолжать продвигаться, хотя бы для того, чтобы доказать самому себе, что сможет это сделать, но в конечном счете, предполагается, что это всего лишь разведывательная вылазка, и на самом-то деле он должен вернуться и рассказать Защитнику о том, что обнаружил. Липкая дрянь тревожила его. Демоны, чтобы отметить свои проходы, таких следов не оставляют. Руперт начал медленно пятиться обратно и вдруг застыл. Далеко впереди во тьме туннеля кто-то запел.

Голос был и мужской и женский, одновременно и такой, и никакой, и он звал Руперта. Он обещал свет и любовь, дружбу и защиту, все, что он когда-либо хотел, и даже больше. Голос сладкий, гладкий, ловкий – и Руперт верил ему. Голос звал, и Руперт медленно потащился вперед по липкому полу.

Руки соскользнули и он упал ничком, тяжелый удар выбил дыхание из легких.

Задыхаясь, он глотнул воздуха полной грудью, и сладковатое зловоние разложения наполнило ноздри, пробудив сознание.

Руперт в ужасе застыл, осознав, что он делает. Голос все пел, призывая и убеждая, однако Руперт боролся с ним, отказываясь верить его лжи, даже когда голос пообещал выполнение самых тайных снов. В конце концов Руперт победил, наверное только потому, что ему так много раз лгали прежде, и он больше ничему не верил, даже собственным снам. Руперт лежал распростертый на полу туннеля, покрытый зловеще воняющей дрянью, и он наконец понял, почему жители Медянки оставили свои дома и спустились в глубину шахты.

Голос вздыбился и упал, загремел и завыл, осознав свою неудачу. Руперт сжимал Меч и лежал абсолютно неподвижно. Он понимал, что следует задуть фонарь и спрятаться во мраке, однако не мог заставить себя сделать это.

Голос завизжал, забулькал, и потом завершился ужасным сосущим звуком, закончившимся коротким басовитым ворчанием, которое Руперт уже слышал.

Внезапная тишина, казалось, зазвенела в ушах Руперта. Он напрягал слух, чтобы что-нибудь расслышать. Далеко-далеко заплакала маленькая девочка.