Восход Хепри

— Теперь, Тути-Мосе, война нужна ей самой, дабы отослать твои воинства, да и нас с тобою, подальше от Уасита. Ибо даже твои слова о непричастности Маат-Ка-Ра к заговору, не убедят военачальников, даже старого Ниб-Амена, — Поверенный взглянул на Тути-Мосе — похоже, он был слаб, может, из-за раны, или из-за жары, но, его здоровье не вызывало особого беспокойства.

— Да, Ипи, они решат, что я не хочу опрокидывать Трон, на который после воссяду сам. Ибо нет для Правителя Хранимой Страны большего проклятия, чем шаткий Трон, который нужно удерживать, забросив и мечи и скипетры, — подумав, Фараон добавил, — среди предводителей Воинств Та-Кем нет глупцов, Брат мой, но военачальник мыслит врагом и союзником, чёрным и белым, а не синим и золотым, как Правитель. Нужно дать им врага — Ре-Тенну, Яхмади, или другая из стран Хазетиу, или же Нахарин, пусть Джахи, только не Те-Неху и Куш — в войсках сочтут это оскорблением и ссылкой, ибо кушиты и ливийцы покорны, к тому же, нельзя резать корову, дающую золотое молоко.

— Твоя истина, мой царственный Брат! — пусть война вредна для Та-Кем в такое время, но, если не дать нашим воинствам сокрушить стены Каркемиша, то они будут видеть в Священном Уасите вражескую столицу!

— Твоя истина, Ипи Ра-Нефер! — вздохнул Фараон, — я и сам, каждый раз, въезжаю в столицу, как, верно, Йаху-Мосе въезжал в горящий Хат-Уарит, чувствуя в своём Ка и торжество, и страх, и отчуждение! — впрочем, по колесницам, Брат! — не дожидаясь приказа, возничие Ипи и Фараона подвели колесницы к ступеням Святилища, — нам надо прибыть во дворец раньше, чем гонцы скупого Пер-Амена!

Пер-Амен, стоял на ступенях Храма, провожая взглядом удаляющиеся колесницы. Он взглянул на распростёртое у его ног тело заговорщика, указав на него скипетром: «Заверните его в циновку и сбросьте с городской стены, обесчестивший Дом Сокровенного не достоин погребения!» — храмовая стража тут же потащила обезглавленное тело в сторону мастерских, оставив Верховного Жреца наедине со своими мыслями. Он посмотрел на лужу крови, которая успела высохнуть на горячем камне: «Дурной знак для Дома Йаху-Мосе! Надо спешить, я должен быть при их беседе с Маат-Ка-Ра!»

Ипи, было, предложил Наследнику заехать в Братство врачевателей, а, лучше, в храм Анпу, или, хотя бы, умыть руку, но, красноречивый взгляд Тути-Мосе, мгновенно дал Ипи Ра-Неферу осознать свою неправоту. Залитая кровью рука Наследника напугает Правительницу, и придаст большую ценность их товару. Хотя, конечно же, в тронный зал не пристало являться в военном или охотничьем облачении — и Наследник и Хранитель Трона должны были надеть все знаки их властного и жреческого достоинства. Но, покушение на царственную кровь позволяло пренебречь этим, а целесообразность требовала подчеркнуть пренебрежение, как и поспешность, с которой Наследник явится ко двору. Только, нельзя было переигрывать, но Тути-Мосе знал меру, и очень хорошо умел играть в ту разновидность мен, фишками на поле которой, были правители, военачальники и верховные жрецы.

Дворец Фараона был много ниже и меньше Храма Амена, но превосходил его не своим величием, но своим великолепием и изяществом. Изяществом полированного до ослепительного блеска известняка, плитами которого были облицованы его стены и колонны, барельефами и колоннадами, полузакрытыми террасами, которые, впрочем, — ибо Ипи и Тути-Мосе были не новичками ни в архитектурной науке, ни в военном деле, — помимо своей красоты, превращали дворец в неприступную крепость. Ведь, и пятитысячному воинству трудно будет взять штурмом здание, окружённое высокой стеной, над которой возвышалась громада дворца. А три уровня террас с частыми колоннами, навесами и высокими бортиками, хотя и обрекали залы дворца, с и так небольшими окнами, на полумрак, но были превосходным укрытием для лучников, много превосходящим стены самого Уасита. Верно, Ипи и молодой Фараон подумали об одном и том же, переглянувшись, и, понадеявшись, что Хранителям Трона и Воинству Та-Кем никогда не придётся брать штурмом ни дворец, ни сам Уасит, да хранят от усобиц Страну Берегов Херу Владычица Истин и все Нетеру. Бронзовая и золотая отделка малых колоннад, вместе с полированным известняком, едва не ослепила их, когда кортеж, повернув, направился к парадным воротам. Рядом с ними, Хат-Шебсут поставила два новых обелиска, выше обелисков своих царственных отца и мужа, а, так же, воздвигла первую из двух статуй, в церемониальном облачении Фараона, увенчанном Двойной Короной Та-Кем. Вторая статуя ещё лежала поодаль, а мастера уже покрывали лик Маат-Ка-Ра тонкими золотыми пластинами. Ипи беспокоился, что увидев такое, Тути-Мосе может не совладать с собой, но Фараон только улыбнулся. Ворота были отворены, и процессия наследника с подобающей торжественностью въехала во дворец, миновала колоннаду, и остановилась, по знаку Ипи, у самых ступеней.