Восход Левиафана

- Подрастешь - поймешь! - отмахнулся Ха-кве-дет-ган. - И это не фигура речи. Однажды ты осознаешь, что такое время, и если будешь прилежным - даже научишься сплавляться по его потокам в обе стороны.

- А ты не научишь? - просто спросил Ро-ке-рон-тис.

- Нет, - твердо ответил темный бог. - Из-за них.

Он кивнул в ту сторону, где в сотнях переходов от них бледнокожие люди уже стаскивали со своих больших лодок какие-то ящики.

- А что с ними? - удивленно поднял бровь Ро-ке-рон-тис.

- Они изменят наш мир, друг мой, - вздохнул Ха-кве-дет-ган. - К лучшему или к худшему, но - изменят. И таким, как мы, здесь не останется места. Кто-то приспособится, а кто-то будет вынужден уйти. Ты вот точно приспособишься. Но все равно уйдешь.

- У меня такое чувство, будто мы говорим в последний раз, - сказал Ро-ке-рон-тис, вновь поймав себя на том, что получил некое априорное знание без каких-либо усилий. О, сколько еще лет пройдет, пока он научится в полной мере манипулировать доступными ему силами?

- Вряд ли ты будешь скучать, - хохотнул темный бог, поднимаясь с камня и отряхивая коричневые кожаные штаны тонкой выделки. - Но я не могу уйти, не узнав. Почему песок?

- Не понял? - Ро-ке-рон-тис уставился на своего создателя.

- Мелкий белый песок, - с расстановкой проговорил Ха-кве-дет-ган. - Впервые ты использовал его в уоки онундагэга, когда... - он запнулся и скорчил гримасу. - Ну, сам знаешь когда. Сначала я думал - мало ли, у каждого свои тараканы, но потом ты стал использовать этот прием постоянно. Каждый раз, когда ты приходил к преступившему закон предков, в его последнем кошмаре так или иначе присутствовал мелкий белый песок. Откуда этот образ?

- Там... - Ро-ке-рон-тис непроизвольно сглотнул, в нем вновь подняла голову частица Кизекочука. - Там, где мы познакомились с Витэшной. На опушке у лесистых подножий гор Ломэхонгва. Та опушка была усеяна мелким белым песком. Вокруг - земля и камни, а там - песок. Странное место, запомнилось.

- Ясно, - многозначительно протянул темный бог. - Станет твоей визитной карточкой... ну да ладно. В любом случае, не грусти, парниша, у тебя еще вся жизнь впереди! И бьюсь об заклад - она будет насыщенной!

Он весело подмигнул Ро-ке-рон-тису и исчез, как делал всегда в конце любой беседы. Ро-ке-рон-тис мог бы последовать за ним, но не стал.

Иногда богу нужно побыть в одиночестве.

***

И вновь все смешалось в потоке беспорядочных образов. Карна замутило от обилия красок, звуков, эмоций. Однажды с ним уже случалось что-то подобное, в ночном клубе, когда после двух бутылок текилы ему приперло потусить прямо возле динамика. Тогда адский рокот басов и разноцветные кинжалы стробоскопа нехорошо сказались на его координации, а спустя мгновение - на функциональности желудка. Было стыдно, но он пережил.

Карна тошнило, он не владел собой, но виной тому было вовсе не безумное окружение. Будто кто-то через воронку вливал в его мозг информацию, причем - напрямую, минуя органы чувств. Если бы это делалось медленнее, быть может, Карн не потерял бы ориентацию в пространстве и времени, но все происходило слишком быстро, мозг попросту не успевал обрабатывать и десятую долю поступающих в него данных. Наконец, Карна вырвало. В нос ударил резкий запах блевотины. Он открыл глаза и тут же зажмурился от яркого люминесцентного света.

- Никогда, - это был голос Эрры. Теперь в этом голосе отчетливо слышался скрежет древних скал, что тысячи лет терлись друг о друга в своем завораживающем танце, то осыпаясь, то вновь возносясь к небесам над распростертыми равнинами. - Слышишь, твою мать, никогда не делай этого с людьми! Это неподготовленный, нетренированный мозг, его синапсы не могут справиться с такой нагрузкой! Твое счастье, Рокеронтис, что он приходит в себя, и неизвестно, насколько нормально он теперь функционирует...

- Да нормально я... функционирую, - Карна снова вырвало. Оказывается, он стоял в мужском туалете бара возле умывальника. Стоял только потому, что Эрра поддерживал его под руки. Поддерживал крепко, но мягко. Прикосновение бога было ужасающим, но вовсе не отвратительным. Карн чувствовал пульсацию, биение жизни этой древней сущности даже сквозь одежду, сквозь плоть, что служила лишь вместилищем, надо думать - временным.

- Я знают, кто ты, - он мутным взглядом уперся в... как же его зовут? В голове все еще шумело, он был уверен, что знает имя этого существа, и не только имя. Он видел многое, но сейчас все это быстро забывалось, как сон улетучивается после пробуждения, когда перестаешь о нем думать. - И кажется, я видел больше, чем ты хотел показать.

- Сам стоять можешь? - Эрра отвлекся от обвинений в адрес своего товарища и озабоченно посмотрел на Карна. Он показал парню растопыренную пятерню. - Пальцев сколько?.. Какого цвета майка на этом полудурке?.. Так, вроде с восприятием все нормально. Тошнит?