Восход Луны

Луна вновь задумалась, и я начал подозревать, что Ее Величество плутает в непролазных дебрях приличий, королевского воспитания и прочих условностей, затрудняющих прямое, открытое, искреннее общение. Интересно, не выгляжу ли я в ее глазах аморальной настырной животиной? Впрочем, разве это важно? Луна явно не из тех, кому надо повторять дважды. И, как я сказал вчера, она может сразу заявить, если ей что-либо не нравится. А раз не заявляет, значит, нравится. Тем более, притворяться столь счастливой просто невозможно - блаженство у нее на морде написано, и глаза… Эти ясные, проницательные глаза лгать не способны. Недоверие, страх, любопытство, радость - все свои эмоции и переживания Луна всегда выражает искренно и прямо, не таясь за недомолвками и экивоками. «ЭТО ЖЕСТОКО И УНИЗИТЕЛЬНО!..» - как она взъярилась тогда, в коридоре. Обесчещенная, затраханная, втоптанная в грязь буквально и морально, но все же - принцесса, живая, гордая, выносливая, готовая постоять за себя, выжить, несмотря ни на что. Какая чистая неприкрытая ярость сияла тогда в глазах аликорна. И не успей я припереть Луну к стенке - уж неизвестно, как все обернулось бы. А ее радость от купания, катания и полетов, от причесывания, песен и танцев - Луна не просто лучилась радостью, нет, она пронизывала энергией счастья все вокруг себя.

Да, Луна... Искренность - одна из тех черт, за которые я ее полюбил.

- Лайри, ты смотришь на меня так, что я уже не знаю, куда деваться. Может, мне уйти, пока ты меня не съел, или еще чего?

- А что я Селестии скажу? «Извините, замечтался и сожрал вашу сестру вместо завтрака», так? - Со смехом потрепал взволнованную Луну по голове. - Я действительно думал о тебе, и о моем к тебе отношении.

- Оно что, изменилось? - Коняшка выглянула из-под ладони.

- Да, в лучшую сторону.

- Хорошо. Я подумала, как ответить на твой вопрос. Суть в том, что у пегасов и аликорнов самые чувствительные места как раз на загривке и меж крыльев. Когда ты чешешь мне лопатки, я начинаю возбуждаться. Это проявляется в непроизвольном поднятии крыльев, так называемый «крылатый стояк», свойственный особям обоих полов. Должно быть, ты уже заметил. И, подобно ухожеванию, чесание спины является интимной лаской для крылатых пони.

Я рассмеялся. Моя крылатая пони вопросительно склонила голову чуть боком.

- Теперь понял. Когда я ласкаю тебе спину - ты невольно ожидаешь продолжения в виде секса?

- Вообще-то, да… Ты меня и сейчас возбудил так, что я крылья сложить не могу.

- Ну, ты ж попросила почесать, вот я и почесал. Если тебе претят такие ласки - скажи, чесать не буду.

- Вот, даже не знаю, что тебе сказать. - Аликорн потрясла крыльями, пытаясь расслабить их. - За такой почес незнакомый пони рискует получить от пегаса по зубам. От ласк грифона лучше поберечься, ибо нешуточные когти, и после рискуешь ходить с исполосованной спиной. Но ты… и твои ласки мне безумно нравятся. - Взяв руку, Луна прижалась щекой к ладони. - Так что я разрешаю чесать мне спину и крылья, как ты умеешь, но прошу не заходить дальше этого. Хорошо? Не обижай свою «особенную» пони.

- Да. - Я поцеловал ее нос, глядя в отражения Вселенной в глазах Луны. Подвинувшись ближе, обнял Луну, и она склонила голову мне на плечо. Наши сердца бились в унисон, слившиеся единым потоком Любви.

Часы бесстрастно напоминали о ходе времени, но для меня каждый миг был вечностью, преисполненной счастья… Что мог знать о нирване убогий кварцевый хронометр?

- Лайри, ты на Луну улетел или куда? - Луна уткнулась носом к носу, из ее рта пахло апельсином. - Возвращайся обратно.

- Как угодно Вашему Величеству. - Ознаменовал возвращение, лизнув нос Луны. Она тихо охнула.

- Ну ты…

- Да, я. - Нагло улыбнулся во весь рот, как чеширский кот.

- Ты неотразим, и я даже знаю почему. Пойдем есть.

- А ты уже поела. - Отметил, увидев аккуратную кучку оранжевых корок на столе.

- И еще поем. После таких насыщенных сновидений у меня лошадиный аппетит. Что предложишь?

- Для тебя тут обычный набор, можешь выбирать сама. А для меня ничего особо нет. Еду надо готовить. И я предлагаю помочь мне с этим.

- Помочь с готовкой? Как именно?

Поставив кипятиться воду, принес с балкона пакет картошки, достал нож, миску, уселся на полу кухни и вытряхнул содержимое пакета между вытянутых ног.

- Вот эти клубни надо почистить и сварить, затем их можно будет съесть. А чтоб было интереснее, давай посоревнуемся, кто быстрее очистит всю эту кучу.

Сев напротив, Луна взяла передними копытами картофелину покрупнее.

- Как их чистить?

- Попробуй зубами тонко сгрызать. Обычно я выкидываю кожуру, но если для тебя она съедобна, можешь съесть.

Вращая картофелину в копытах, пони сняла кожуру длинной полоской.

- Едимо, но не вкусно.

- Значит, выплевывай. Приступаем?

- Давай.

Мы приступили. Через несколько секунд первая очищенная картошка от Луны упала в миску, за ней последовала моя. Подхватив новый клубень, я вспомнил старую, забытую лагерную песню. И вернул ее к жизни:

Здравствуй, милая картошка-тошка-тошка,

Низко бьем тебе челом-лом-лом.

Даже дальняя дорожка-рожка-рожка