Восход Луны

Искра души судорожно запульсировала и будто сжалась еще сильнее, до размеров крохотной тусклой точки. Поначалу отстраненный спокойный голос вдруг начал дрожать и прерываться, обрастая оттенками тревоги и боли, словно его владелец вновь переживал трагедию последних мгновений своей жизни. Тени вокруг него затрепыхались и зашептались, чуя скорое пиршество, и их внушающие страх костистые силуэты вновь проступили из тумана, будто волки, окружавшие свою добычу. Теперь они окрепли настолько, что не боялись саму Хранительницу. Льющаяся из их глазниц и раскрытых пастей чернильная жидкость окрасилась в багровый оттенок, и такими же обратились таинственные символы, танцевавшие на страницах дневника бывшего ученого. Звезды над головами беспокойно замерцали, и их свет едва уже пробивал завесу мрака отяжелевшего тумана, будто налившегося свинцом отчаяния и безысходности.

- Я подлый глупец. Одним гнусным порывом перечеркнул все, чего достиг за свою жизнь! А теперь!.. - Кратко вскрикнув, потерянная душа умолкла и вновь понурила голову. - А теперь я не знаю, куда мне отныне двигаться дальше... Если бы только можно было все исправить... если бы можно было вымолить прощение...

Стеллар Нокс неожиданно взмахнула серебристо-туманным крылом, будто обрывая тираду раскаяния, и распростерла его над единорогом, даруя свою защиту. Тени затрепетали и зарычали, гулко, отрывисто, грозными отголосками зреющей бури. Гнет вины, тяготившей ученого, был невероятно велик, и тем сильнее были его внутренние демоны.

Фесликорна молча взирала на него. Да, она прекрасно знала, кем была в прошлом эта душа и что она совершила. Но нет в глазах Хранительницы душ, сияющих светом звезд и лучащихся состраданием, ни гнева, ни разочарования, ни осуждения. Певучей мелодией гармонии зазвучал ее нежный голос:

- Душа - ни что иное, как частица самой Вселенной. И в каждом из нас, в бесконечной череде воплощений, цикл за циклом, Вселенная проживает историю свою. Каждая новая жизнь дарует нам шанс реализоваться в другом качестве, но какой будет эта жизнь и кем в ней нам предстоит быть - решаем лишь мы сами. Деяние твое, Сальвус Обсессимус, принесло другим много страданий и горя. Но ощущаю я, насколько искренне и сильно раскаяние твое, подтверждающее силу духа. И знаю, сколько усилий ты приложил во имя своего искупления.

- Недостаточно, - тихо прошептал историк. - Хоть моих друзей и удалось вернуть обратно, всех этих достойных пони ждала лишь одна участь. Я обрек их на страдания.

Единорог поднял взгляд на Хранительницу в немом вопросе и обреченном ожидании. На краткий, совсем краткий миг - искра внутри него робко моргнула маленьким лучиком света.

- Тебе не под силу вернуть уже умерших. Не печалься и не тревожься более о тех, кого ты знал - все они нашли дорогу, кто в новую, более счастливую жизнь, а кто-то, - фесликорна повела крылом, увлекая взгляд Сальвуса ввысь, - наблюдает за нами, храня наш покой и указывая путь во тьме. Они помогли мне найти тебя.

Один за другим огоньки нескольких звезд согласно мигнули. Неведомы были чистым вознесенным душам ни злопамятность, ни мстительность, ни злоба.

- А те, о ком ты беспокоишься, встретили судьбу свою достойно: семь веков генерал Хардхорн и его воины были заточены в камне, прежде чем удалось освободить их от проклятия. Отныне будут они жить долго и процветать.

Бывший ученый будто судорожно вздохнул в порыве изумления и облегчения. Стеллар Нокс удовлетворенно чувствовала, как прежде конвульсивные вибрации души становятся более спокойными и размеренными. Ранее блеклый силуэт единорога стал несколько светлее - астральное тело освобождалось от негатива. Тени глухо завыли и закрутились вокруг стола в головокружительном хороводе, в бессильной злобе забрызгивая поверхности густыми багряно-угольными чернилами, но, теряя связь со своей жертвой, они никак не могли уже пробить магическую защиту волшебницы.

- Многое выпало на долю твою. Была наполнена жизнь и добром, и злом - но остаться этому суждено в прошлом, - Хранительница кончиком крыла осторожно подняла морду ученого, глядя прямо ему в глаза. - Пора двигаться нам дальше.

Единорог бросил задумчивый взгляд на блокнот, все никак не решаясь расстаться с ним. Начертанные глифы все также пестрили на его страницах, но вдруг из стройных рядов символы стали выглядеть безобразными хаотичными закорючками, будто дневник отчаянно силился донести некий посыл в безмолвном крике.

- Я посвятил столько времени расшифровкам различных тайн и загадок. - Медленно проговорил Сальвус. - И мне казалось, что нет ничего важнее этого. Но я был столь слеп в своей самоуверенности, что так и не смог разгадать, пожалуй, самую главную из них. Представится ли мне еще... такая возможность?

Звездоокая кобылица мягко улыбнулась. Ее большие глаза лучились светом тысячи небесных драгоценных самоцветов.

- Несомненно, Сальвус Обсессимус. Готов ли ты написать новую страницу истории своей?