Восход Луны (СИ)

Человек обнимает меня, я склоняюсь к нему, поддаваясь движению рук. Его губы касаются моих, мягко и осторожно. Язык ласково скользит меж губ, наше дыхание сливается воедино. Я пытаюсь понять, что происходит. Словно пью густой, теплый нектар, каждый глоток его дарит силу жизни. Силу, неизвестную мне ранее. Ответно прижалась к губам Лайри, лаская, - он на миг замер, как-бы не ожидав моей взаимности, но нежно поскреб за ухом и поцеловал вновь, увереннее и напористо.

- Ох-х… - Вздохнула, слыша, как удары сердца отдаются громким эхом во всем теле. По крыльям прошла дрожь.

Лайри отстранился, поддерживая ладонями мою голову. Я навсегда запомню его взгляд.

- Вставай, Луняша, а то примерзну тут к земле.

- Если что, я крыльями своими укрою тебя и согрею. - С улыбкой распахнув крылья, прижалась к человеку. Он нежно тронул мои губы кончиками пальцев и повел вверх по морде, будто рисуя витиеватые узоры от губ до краешков подрагивающих ушей. Сквозь истому, медленно окутывающую рассудок, я слышу напев:

А где мне взять такую песню

И о любви, и о судьбе,

И чтоб никто не догадался

Что эта песня о тебе?

- Как, - прошептала я, силясь вынырнуть из транса, окружившего меня непроницаемым маревом, - как тебе это удается?

- Что? - Лайри потрепал меня по загривку.

- Не знаю… - Нехотя сложив крылья, отошла, позволяя человеку подняться. - Я еще никогда не чувствовала себя столь обнаженной. Словно ты, играя со мной, играешь на арфе, задевая струны, в жизни моей не звучавшие прежде. Ты проникаешь в глубины, о которых я не подозревала. И мне страшно от осознания, что я саму себя не знаю до конца, что есть неведомые мне пределы.

Отряхнув мою одежду от снега, Лайри поправил шарф, сползший во время борьбы.

- Луна, души - они как музыкальные инструменты. Как арфа, да. И их звучание зависит от того, кто к ним прикасается. Ты в моих руках звучишь очень красиво и приятно.

- Столько нового я познала с тобой, столь трудно понять и поверить во все пережитое. Постой.

Я обошла вокруг Лайри, смахивая крыльями снег с его плеч и спины.

- Мы славно изваляли друг друга.

- Это было неожиданно и весело. Посидим? - Махнула копытом в сторону фонаря неподалеку. Под ним был стол в виде красного с белыми пятнами большого гриба, и вокруг несколько грибочков поменьше.

Убрав снег со «шляпок», мы уселись. Лайри вынул из карманов знакомый мне нож и цилиндрическую пачку с какой-то едой. Зловеще щелкнув, лезвие раскрылось, послушное пальцам человека. Разрезав пачку, он вытряхнул круглые печенья, склеенные попарно кремом, и поставил их ребром передо мной.

- Угощайся. Не торопись, разжуй хорошо.

- Спасибо. И возьми себе тоже.

Суховатое печенье рассыпалось во рту, но, пожевав дольше, я ощутила теплый ягодный вкус. Тем временем, Лайри сходил за сумкой, оставленной на дереве. Вынув из сумки большую синюю емкость с белой крышкой, открыл ее, и в крышку, как в чашку, налил мне горячей воды. Я пригубила, но было слишком горячо. Зато чашка приятно грела копыта. Лайри положил в воду немного снега.

Надо мной простирается безоблачное звездное небо, яркий золотистый полумесяц радует взгляд, уши щекочет легкий ветерок, незнакомые и тревожащие запахи леса будоражат нос, на языке тает сладкий кружок, в животе уютное тепло. Отпив, я передаю чашку Лайри, мы пьем по очереди, наслаждаясь гармонией и единением.

- Знаешь, я… - Неуверенно замолкла, не зная, стоит ли раскрывать душу. Впрочем, я уже и так намного ближе к Лайри нежели сестре.

Человек посмотрел на меня. Его лицо в свете фонаря было неестественно бледно-зеленым, а глаза черными.

- Мне очень жаль, что я впустила зло в свое сердце и согласилась стать Найтмер Мун. Я столь многое потеряла.

Лайри налил в чашку новую порцию воды и раскрошил последнее печенье по столу.

- Для птиц, - пояснил он, - может, кому-то утром будет завтрак.

- Да, пусть будет.

- Луна, возьми себе за правило - никогда не жалеть ни о чем, что уже сделано.

- Но ведь это необходимо для понимания своих ошибок. Разве нет? Иначе я буду совершать необдуманные действия на каждом шагу.

- Нет, не будешь. Сейчас у тебя ж достаточно опыта и знаний, чтоб не делать глупостей.

- Да.

- Чтоб понимать ошибки, их нужно рассматривать, обдумывать и делать выводы. Но не жалеть. Укорять себя за то, что уже сделано и прожито - бессмысленное самобичевание.

- «Само»-что? - Спросила я.

- Это как если б ты била и унижала саму себя за свои поступки.

- Хм-м, да.

Я хотела возразить насчет бессмысленности, но Лайри коснулся пальцами моего носа, и я замолкла. Допив, человек отставил чашку.

- Луна, если ты сожалеешь о случившемся, раскаиваешься в содеянном - надо не себя наказывать, а исправлять ошибку. Большинство ошибок вполне исправимы, стоит лишь найти в себе силы сделать шаг навстречу: написать, позвонить, встретиться, обсудить проблему, признать вину. Помнишь, я расчесывал тебе хвост в первый раз, и ты испугалась меня тогда. Но пришла первой.

- Я могла и не прийти. Я боялась, что ты отвергнешь меня.