Восход Луны (СИ)

Лайри взглянул на меня так, что подумала - заупрямится. Не стану ж я его силой ломать. Но нет, он молча лег. Ткнувшись носом в его нижнюю челюсть, подвинула голову чуть левее, чтоб свет лампы лучше освещал полость рта.

- Один из дальних коренных справа развалился. - Сочувственно вздохнула. - Жаль, что я без магии. Могла бы полечить тебя.

- Ну, счас не болит и то ладно. - Лайри махнул рукой. - И еще, Луна, никогда не говори мне слово «жаль» и ему подобные.

- Почему ты столь пренебрежительно к себе относишься? - Удивленно возмутилась я, пропустив мимо ушей реплику про «жаль». - Я бы сказала, что тебе надо обратиться к хорошему лекарю.

Сев, человек уперся лбом в мой лоб, словно собираясь забодать:

- Я ненавижу ходить по клиникам и лечиться. А лечить зубы - это вдвойне неприятно. Пока вконец не припрет, шагу не сделаю.

- Твой выбор…

Печально вздохнув, я легла на диван. Досматривать игру не хотелось - в душе я переживала за любимого.

- Ты расстроилась? - Лайри пересел на пол и погладил мою щеку.

- Да, меня огорчает такое твое отношение к телу. За ним надо ухаживать, а не смотреть, пока оно медленно разрушается на глазах.

- Ты права, я не ценю это тело. Потому что оно - тело человека. А я - гепард. И мне в не своем теле очень неудобно. - Грустно объяснил Лайри. - Так же как тебе неудобно быть земной пони.

- Я разве земнопони?

- Ты рассказывала о впечатлениях от бескрыломагийной жизни, когда только поселилась у меня. Так что и мое положение тебе должно быть понятно.

- Наверное. - Пожала плечом, не особо желая спорить на спорную тему.

После пересоленного картофеля хотелось пить, и я пошла на кухню, оставив Лайри смотреть финал. Из говорящей коробки на столе звучал какой-то напев. Продолжая копаться в холодильнике, я крутанула колесо громкости телекинезом.

…емля в иллюминаторе видна…

Как сын грустит о матери, как сын грустит о матери,

Грустим мы о Земле - она одна.

А звезды тем не менее, а звезды тем не менее,

Чуть ближе, но все также холодны.

И, как в часы затмения, и, как в часы затмения

Ждем света и земные видим сны.

Стянув носки с передних ног, я свинтила крышку с банки молока и уселась около стола, вслушиваясь в звуки чужой культуры.

И снится нам не рокот космодрома,

Не эта ледяная синева.

А снится нам трава, трава у дома,

Зеленая, зеленая трава.

Да, свежая трава это хорошо… Держа банку в копытах, отпиваю, наслаждаясь прохладой и вкусом.

А мы летим орбитами, путями неизбитыми,

Прошит метеоритами простор.

Оправдан риск и мужество, космическая музыка

Вплывает в деловой наш разговор.

«Летим»? Сглотнув, задумалась над смыслом.

В какой-то дымке матовой Земля в иллюминаторе,

Вечерняя и ранняя заря.

А сын грустит о матери, а сын грустит о матери.

Ждет сына мать, а сыновей - Земля.

К певцу присоединился знакомый голос, звучал он от двери:

А снится нам трава, трава у дома,

Зеленая, зеленая трава.

Я улыбнулась Лайри.

- Мечтаешь о траве? - Он поставил на стол пустую тарелку и выключил песню.

- Да.

- Не оставляй холодильник надолго открытым, а то из него холод выветрится.

Вернув полупустую банку на полку, я закрыла дверь и в кухне стало темно. Также не было света и в гостиной.

- Ты уже идешь спать? - Спросила я. Лайри всегда все выключал перед сном.

- Нет. Я люблю жить у себя в темноте.

Откинув занавеску, человек сел на стол. Я встала рядом, мы молча смотрим в окно, на заснеженный двор и светлые огни дома напротив. Лайри ласково обнимает мои плечи одной рукой, другая рука скользит по шее. Мутно-желтый диск луны едва различим на затянутом тучами небе.

- Луна… Я слушала эту песню, она весьма грустная. У вас тоже ссылают людей на луну?

- Это как Селестия тебя сослала? Нет, не ссылают. Люди сами лезут в космос, на Луну, на Марс и еще Бог знает куда и зачем. Вместо того, чтоб привести в порядок свою планету, люди хотят засрать соседние.

- Лезут на луну? - Задумчиво глянула в небо.

- А давай я на тебя залезу? Всю жизнь мечтал покататься на Луне-е-е. - Лайри тяжело положил ладонь на круп, словно проверяя мою устойчивость.

- Я тебе «залезу», о, да. - С ноткой угрозы проворковала я, хлопнув крылом по лицу человека. - Я же рухну под тобой.

- Твои перья прекрасно пахнут. - Лайри игриво зарылся носом в пух крыла, рукой почесывая основание хвоста.

Вот же ж наглец, заставляет меня смущаться… Комплимент, да еще столь интимный. Сказать крылатому пони о приятном запахе его оперения - все равно что опрокинуть на спину. И еще та-а-акой нежный хвостопочес… Вдоль спины и шеи прокатилась волна приятной дрожи. Перебрав в разгоряченном уме с десяток пегасьих и грифонских обычаев, увы, не пришла к однозначному выводу.

- Чего ты хочешь? - Ласково спросила, решив сдаться на милость любимого, и медленно сложила крыло. - Только, молю, не говори, что хочешь оседлать меня.

В последних словах, против моей воли, явственно звучал страх. И сердце забилось быстрее.

- Луна, я просто играю с тобой, ласкаю тебя. А ты снова нервничаешь. - Лайри погладил ухо.

- Просто играешь? То есть, это все не всерьез?