Восход Луны (СИ)

Встав и сложив крылья, чудовище пинком сбрасывает труп аликорна в нишу, где прежде хранились Элементы Гармонии. Слышны звуки падения. Найтмер неторопливо простер руку над нишей, и с его ладони вслед за Луной падает крохотный фиолетовый огонек. Пламя занялось мгновенно, взвилось высоким столбом огня. Зал наполнился смрадом от горящей плоти.

Мое сердце обливается кровью. Глядя на беснующийся огонь, швыряющий ввысь догорающие клочки волос и скорченные перья, я мысленно прощаюсь с сестрой.

Все те добрые, нежные, наполненные теплом и лаской, слова проносятся в голове, словно жеребята, празднующие «День Сердец и копыт». Все, что я бережно хранила в своем сердце столько столетий, вмиг стало бессмысленно. Той, для кого я их берегла - нет в живых. Я. Не смогла. Спасти.

Я молча гляжу на огонь. Слезы медленно стекают по щекам...

Найтмер, снова скрывший лицо за звероподобной маской, подошел и бросил мне на морду прядь синих мерцающих волос. Они пахнут живой, настоящей, родной Луной, которую я снова не уберегла. Слезы хлынули из глаз моих, рыдания сотрясают тело будто в предсмертной агонии.

Присев рядом, монстр сжигает на ладони последнее, что еще оставалось от моей сестры.

- Ты думала, я убил ее где-то там, в чуждом мире Земли? Но ведь это ужасающе скучно. Иное дело - лишить ее жизни на родине, энергичную, полную сил, любви, амбиций, жаждущую власти. Дать ей насладиться победой, счастьем, предвкушением будущих свершений - и все отобрать. Одним точным, красивым ударом. Да еще и у тебя на глазах. Это был потрясающий накал страстей: страх за жизнь сестры, паника, ярость, гнев, отрицание, сожаление, смирение. Великолепное ассорти чувств. Я восхищен и сыт по горло твоим столь щедрым всплеском эмоций. Настоящий фонтан, м-м-м.

Найтмер облизал клыки и подушечки пальцев, затем пихнул меня в плечо:

- У тебя там стадия отупения еще не настала?

Пожалуй, впервые в жизни я пожалела, что не могу убивать взглядом. Эта техника темной магии, смертельно опасная и потому запрещенная, пригодилась бы мне как никогда. Но подарить убийце преисполненный лютой ненависти взгляд я все же сумела.

Монстр довольно рыкнул:

- Да, по глазам вижу, тоскуешь о сестре. Кстати, сестры ли вы вообще, при такой-то разнице в возрасте в тысячу лет? Может, ты мать Луны?

Я промолчала, не желая признавать, что вопрос, не требующий ответа, затронул одну из самых темных страниц моей истории.

Найтмер прижал руку к груди - щитки его доспехов раздвинулись, и хризолит упал на ладонь. Схватив меня за волосы, душегуб поднес искрящийся зеленый кристалл к моим глазам:

- Ваше Величество, пора принимать лекарство от тоски!

«Нет, нет, нет!» - мысленно умоляю я, ощущая, как глаза расширяются от ужаса. И мотаю головой.

- Луна хотя бы умерла любящей и счастливой, с мечтой о Вечной Ночи и троне Эквестрии. А тебе, Тия, не светит даже это. Твой свет обращен будет против тебя.

Резко оттянув нагрудную броню, Найтмер всунул артефакт меж пластин, прижав к моей груди, так, что я не могла вытряхнуть его или вытащить копытами. И небрежно бросил меня на пол.

Пара мгновений - и холодный прежде кристалл начал разогреваться и вытягивать магию по каплям, постепенно сливая их в один сплошной поток, все быстрее покидающий меня и оставляющий противное тянущее чувство пустоты внутри. Однако я недолго чувствовала себя опустошенной: в какой-то момент камень приступил к обратной отдаче энергии, щедро возвращая ее усиливающимися приливными волнами в ужасающей и извращенной форме. Моя родная магия обратилась страшным ядом и теперь против воли втекает в тело, проникая в каждую его частичку, отравляя самую мою суть. Два энергетических потока слились в круговорот, и чем больше магии уходит из меня, тем все больше и в более отвратительном виде я получаю ее обратно.

Кристалл словно прожигает мою грудь. Я чувствую, как, медленно разгораясь, жестокое пламя сжирает нутро, причиняя невообразимые муки. Моя неотъемлемая составляющая - магия, подпитываемая Солнцем, теперь же оскверненная хризолитом, обратилась против меня. Закованная в плавящиеся доспехи, сжигаемая заживо своей же собственной энергией, я как будто заперта в ядре родного светила. Скалящемуся в мерзком злорадстве палачу не нужно прилагать никаких усилий - его жертва прекрасно справляется со своей казнью сама. Какая невыносимо злая ирония... судьба солнечной принцессы - сгореть в собственном огне.