Восход над деревом гинкго

– Неужели в округе нет ни одного лекаря?! – откуда-то издалека, будто скрытый под толщей воды, рычал Макото. – Я вырву вам глотки, если вы не!..

Райдэн хотел заставить его замолчать, но не смог встать. Рана болела всё сильнее и странно пахла. Или этот странный запах источал он сам? Сладковато-кислый, маслянисто-тягучий, похожий на запах фруктов, слишком долго пролежавших на солнце. Может, Макото оказался прав и рана всё же загноилась? Хотя тогда, наверно, запах был бы другой. Райдэн попытался вспомнить, как пахнут мертвецы, но не смог. Ну и пусть. Райдэну до этого не было никакого дела. Он просто очень… хотел… спать…

Туман гостеприимно протянул к нему свои ленивые вихри, становясь избавлением. Туман наполнял лёгкие, в нём растворялись мысли, в нём исчезала боль, в нём наконец стихал голос отца. В нём не было Мико, которой он не мог посмотреть в глаза. Трепещущее, полное безотчётной любви тепло которой заставляло его чувствовать себя ещё более ничтожным и жалким.

«Ты слаб, и мне искренне тебя жаль. И жаль, что наши с матерью надежды на твой счёт рассыпались в прах».

Отец ушёл сразу после боя. Фуюми умывала его рану и плакала. Райдэн не смог оставаться там дольше. Он не смог…

В тумане не было ничего, и Райдэн хотел в нём раствориться. Впрочем, нет, он просто ничего не хотел.

Туман понимал его и послушно погружал в тихое ничто. Туман предлагал Райдэну остаться насовсем.

И Райдэн остался.

Глава 19. Там, где живут чудовища

Когда Макото появился на пороге замка один, у Мико оборвалось сердце. Он открыл дверь в разгар ужина и остановился, глядя в пол. Все молча уставились на него. В ушах зазвенело от жуткой, рухнувшей на голову тишины. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Мико выхватила из ножен Ханзо вакидзаси и, перевернув поднос с едой, подлетела к Макото. Сгребла за грудки и со всей силы впечатала в стену.

– Где он?! Что ты с ним сделал?! – Клинок нашёл его горло и дрожал, жаждав впиться в плоть. Ей с трудом удавалось его удержать. – Где Райдэн?!!

– На улице! Он на улице! – закричал напуганный до смерти Макото. – Кто-нибудь, уберите её от меня!

Зарычав, Мико оттолкнула Макото и стрелой вылетела из комнаты. Поскользнулась и врезалась плечом в стену, но, едва ли заметив это, помчалась дальше. Сердце выпрыгивало из груди, а коридор казался бесконечным. Случилось что-то ужасное – Мико поняла это, едва взглянув на Макото. Райдэн не просто так прятался от неё, не просто так она не находила себе места. Она знала, что что-то не так, чувствовала, но уговаривала себя не переживать, отгоняла подальше страшные мысли, убеждала себя в том, что это всё пустое беспокойство, что если Райдэну понадобится её помощь, он даст знать, он ведь сам учил её просить о помощи, он бы… он…

Мико выскочила во двор и замерла. Ноги ослабли и подогнулись – пришлось ухватиться за дверь, чтобы не упасть.

Райдэн лежал на связанной из бамбука циновке, привязанной к седлу рогатой ёкайской лошади. Он был белым как снег и сперва показался Мико мёртвым. Только тепло их связанных душ подсказывало, что его сердце всё ещё бьётся. Левой руки не было – пустой рукав кимоно выглядел странно, неестественно, неправильно. Мико зачем-то оглядывала циновку и лошадь, будто пропавшая рука могла найтись где-то там. Вторая рука была перебинтована от плеча до самых пальцев. Райдэн застонал. Тихо, на грани слышимости, и Мико вздрогнула. Ступор наконец спал, и она со всех ног бросилась к нему.

– Райдэн. – Она упала на колени перед ним, потянулась к руке, но тут же отпрянула, прижимая дрожащие ладони к груди, не зная, можно ли к нему прикасаться, не причинив боль. – Райдэн, пожалуйста, посмотри на меня.

Райдэн не отзывался. Мико обхватила его лицо ладонями и позвала снова. Кожа была холодной, сухой и странной на ощупь, будто сделанной из воска.

– Такая, скорее, давай занесём его внутрь, – это был голос Кёко. Она взяла Мико под руки и заставила оторваться от Райдэна. – Всё хорошо, Мико, дыши, мы разберёмся, слышишь? Слышишь меня?

Мико не понимала, почему Кёко так с ней разговаривает, до тех пор, пока та не стала зачем-то тереть ей щёки рукавом. Оказалось, что Мико рыдала. Ревела в голос и даже этого не замечала.

– Я его почти не чувствую, – всхлипнула Мико. – Он же так близко, разве я не должна чувствовать его сильнее?

– Мы со всем разберёмся, – уверенно повторила Кёко, заглядывая Мико в глаза. – Вместе мы со всем справимся, волчонок.

Пока Такая заносил Райдэна в дом, Макото торопливо рассказывал о том, что случилось.

– Всё было нормально, – он прервался, чтобы помочь Такае уложить Райдэна на татами, – ну, если не считать руки. Фуюми напоила его травами, предложила остаться, пока рука не заживёт, но Райдэн не захотел. Мы ушли тем же вечером, как он очнулся. Он всё время молчал, отказывался есть и пить, много спал. Я думал, что он просто расстроен, но потом увидел вот это.