Восход ночи

Доун поджала губы, стараясь сдержать улыбку. После вчерашнего между коллегами установилось некое смущенное взаимопонимание, какое бывает наутро после бурной ночи. Прошлым вечером они дождались, пока Брейзи как следует выплачется, а потом вся троица вернулась к работе, зная, что только это поможет им избавиться от тревоги за Фрэнка.

Они еще раз просмотрели все бумаги в надежде обнаружить какие-нибудь необычные траты и таким образом понять, где, кроме «Бавы», Фрэнк бывал в последнее время. Но, судя по всему, он старательно заметал следы и за все покупки расплачивался наличными. В конце концов они вернулись в офис, решив, что лучший способ потратить время с толком — это разыскать как можно больше бывших коллег Робби, обойти все заведения в списке Клары и установить по локатору в каждом из них. И, конечно, приглядывать за тем, что творится в «Баве».

Когда с делами было покончено, Доун рухнула на диван в квартире Кико и задумалась — переехать в отцовский дом или нет? Даже теперь она сомневалась, что сможет там жить. Вряд ли ее хватит на большее, чем стащить майку из спальни Фрэнка и натянуть ее на себя. Доун была рада, что поддалась своему капризу: тело привыкло к едва ощутимой тяжести майки, и ткань превратилась во вторую кожу. В защитный талисман.

Внезапно ожил наушник.

— А вот, похоже, и наш приятель, — объявил Кико.

Нарочито небрежным жестом Доун отложила меню, заправила за ухо несуществующую непокорную прядку и повернулась ко входу во внутренний дворик кафе. Пять баллов, Доун.

В проеме появился Мэтт Лониган и неспешно пошел к ее столику. С каждым его шагом у девушки росло ощущение, что перед ней боксер, который приближается к центру ринга, присматриваясь исподлобья к сопернику. Голубые глаза детектива оценивали Доун, словно прикидывая, в каком она настроении, просчитывали каждую ее реакцию на много ходов вперед. На Лонигане были новенькие джинсы, тяжелые ботинки и белая футболка, на которую он накинул защитного цвета рубашку с короткими рукавами. Доун догадалась, что где-то под небрежно распахнутыми полами спрятан револьвер, и машинально придвинула ногу к сумке, в которой лежало ее собственное оружие.

Детектив приближался, и Доун чувствовала, как под кожей волнами разливается тепло, как покалывают тело иголочки возбуждения — крошечные, как брызги влаги, распыляемой системой охлаждения. Возможно, на девушку так подействовало самообладание Мэтта, а может быть, в очередной раз проснулся охотничий инстинкт: пришлось закусить губу, чтобы сдержать рвущуюся наружу призывную улыбку.

— Честно говоря, я до последней минуты сомневался, что ты покажешься, — заметил Лониган, подходя к столу и протягивая руку. Какой безупречный профессионализм.

Искушение было слишком велико. Доун коснулась кончиками пальцев протянутой ладони и медленно провела ими по его коже.

— И зря. Показывать я умею гораздо лучше, чем рассказывать.

В ухе раздалось насмешливое покашливание. Кико. Голос хранил суровое молчание, и Доун удовлетворенно усмехнулась. Ревнует?

Зря она его, конечно, дразнит. Ну да, босс ее здорово интриговал, но играть с ним в кошки-мышки было, во-первых, бесполезно, а во-вторых, некорректно. Хотя ничего не поделаешь, такая уж она уродилась.

Доун заставила себя думать не о всякой ерунде, а о деле — например, о том, что Мэтт Лониган никак не отреагировал на запах чеснока.

И на ее заигрывания, кстати, тоже. Как ни в чем не бывало, детектив уселся на стул, подвинув его с таким расчетом, чтобы оказаться спиной к стене, и раскрыл меню. Время от времени Мэтт внимательно оглядывал дворик, словно знал, что за ним наблюдают.

— Как продвигается твое расследование? — спросила Доун, решив, что пора всерьез заняться порученной ей миссией.

— Потихоньку. А твое? — Он отложил меню.

Ага, разбежался. Так она ему все и выложила!

— Сплошные, видишь ли, изысканные ужины, приемы в вечерних платьях и все такое. Разве не ты мне втолковывал про то, что профессия частного детектива — не самая гламурная?

Ответить Мэтт не успел: у столика появился официант, принял заказ и ретировался. Разговор зашел в тупик. Мэтт бросил цепкий взгляд на руку Доун — от ожогов не осталось и следа, — затем снова принялся изучать дворик.

— Значит, делиться информацией мы не хотим и сегодня. — Доун постаралась сесть так, чтобы взгляд детектива задерживался на ней, а не на окружающих — и прежде всего на Брейзи. Лониган то и дело поглядывал на бар, и Доун нервничала.

Уловка сработала. Глаза Мэтта приросли к ней и потемнели от волнения. Наконец-то. Чувствовать себя желанной было приятно. Доун едва успела начать ругать себя за это, как он заговорил:

— Послушай, Доун. Я бы с радостью рассказал тебе все, что знаю. Но ты никогда не узнаешь имя моего клиента. Так что не трать время зря.

Стараясь не показать своего разочарования, она подняла руку и неторопливо заправила за ухо выбившуюся прядку. Он проследил взглядом за ее жестом и заерзал на стуле. Ему явно было не по себе и не терпелось вернуться к цели их встречи.