Восход Силы

— Ну, я и не таких говнюков обламывал. — Хаббардианец произнёс это вполне спокойным голосом, но как-то так, что тогрута невольно передёрнула плечами и по-новому взглянула на пришельца хатт весть из какой галактики. — Крийус Трокк тоже думал, что он едва ли не бог и вообще — а итог? Мы взяли его фрегат на абордаж, разнесли в клочья его личную охрану и выкинули этого сумасшедшего сийгарца в космос. По частям: голова — отдельно, тело — отдельно. — Неверов похлопал рукой по кобуре с бластером. — Не знаю, насколько круты были вы, джедаи, но нас, специальных исполнительных агентов Полиции Безопасности, готовят по максимальной программе. Знаешь, что представлял собой мой, скажем так, дипломный проект? — Асока отрицательно покачала головой — действительно, откуда она могла это знать? — Он состоял из трёх частей. Первая — пройти без единого повреждения астероидное поле в системе Лоропи на IRD — это основной истребитель наших Военно-Космических Сил. А астероиды Лоропи — это такая бодяга, что хуже и не придумаешь. Миллионы камней разных размеров, ширина поля — сто шестьдесят миллионов километров, плотность в центре такова, что путь проложить можно, только работая ядерным дезинтегратором. И есть время, в которое ты обязан уложиться. Если стукнешься о камень — тебя подберёт СПАС-крейсер, но оценка, соответственно, будет плохая. Я прошёл поле на гранд-форсаже за семь минут двенадцать секунд, потеряв при этом шесть килограммов собственного веса. Девятерых сняли СПАС-крейсера с разбитых истребителей. Вторая часть — стресс-моделирование на закрытом полигоне «безполов» на Кориолисе. Это когда тебя пытаются убить всевозможными способами — от бластерного выстрела до орбитальной бомбардировки. И вершина экзамена — одиночное выживание. Ты никогда не знаешь, на какую планету тебя выкинут в десантной капсуле с борта полицейского фрегата. Мне выпала третья планета в системе Сату Аррд — Сотера. Не знаю, есть ли на самом деле ад, но если есть, то Сотера — это его филиал. Там каждое животное готово тебя сожрать, каждое растение готово опутать тебя своими щупальцами и, задушив, переварить. Тебе даётся неделя, чтобы выжить. Из оружия — то, что вздумает подкинуть тебе экзаменатор, иногда это только твои руки. Мне попался сукин сын — майор из Космической Пехоты, спецкоманда сектора разведдиверсионных операций «Тень», Свен Сигурдссон. Понимаю теперь, что иначе не подготовить спецагента, но тогда я был готов разорвать его напополам. Из одежды — армейские ботинки, камуфляжные штаны и майка, простая, нахрен, майка, без какой-либо кольчужной сетки с встроенным генератором силового поля, из оружия, — тут Неверов криво усмехнулся, — вот это вот. — «Безпол» поднял обе руки ладонями вверх. — Двое сучьих космопехов грохнули меня станнером на малой мощности и запихали в десантную капсулу, поставили киб-медика, чтоб вколол мне стимулятор, когда капсула окажется в километре от поверхности — Директорату нужны агенты, а не трупы — и сбросили меня с борта полицейского фрегата. Капсула вышла на форсажном режиме в районе экватора Сотеры — а это вообще мрак, там и с оружием долго не продержишься. Через три минуты после того, как я покинул капсулу, на меня напал красногривник. Здоровенная хрень с шестью когтистыми лапами, десятисантиметровыми клыками и мощным хвостом, оканчивающимся ядовитым шипом. Гад загнал меня на дерево, мне удалось отломать какую-то ветку и всадить её ему в правый глаз. Потом я размозжил ему голову куском чего-то, похожего на гранит. Шип красногривника по крепости не уступает легированной стали — из него я сделал копьё. Нужно было найти убежище до наступления ночи — ночью в экваториальной области Сотеры можно выжить только на борту «черепахи» или танка-тарана.

— Ты его нашёл? — Асоку заворожил рассказ хаббардианца и умом она понимала, что вопрос она задала крайне идиотский, но что ещё можно было спросить?

— Иначе я бы здесь сейчас не стоял. Дупло. Полтора на метр. Какая-то хреновина пыталась меня оттуда выковырнуть, но не вышло. Под утро на меня вышел кустарниковый тигр. Они лазают по деревьям, как заправские альпинисты, и мне стоило немалых усилий убедить его, что я не вхожу в его пищевой рацион. До точки подбора было сто пятьдесят километров, по пересечённой местности, покрытой почти непроходимыми джунглями, кишащей всевозможными хищниками. К исходу четвёртых суток у меня появились первые седые волосы, семь шрамов от схваток с хищниками, желавшими мной пообедать, и своего рода авторитет среди зверья — я расправился с мутти. Это такое гадство размером с аэрокар, жрущее всё, что попадается ему на пути. Попался я, а я тоже хотел жрать. Я выбил ему все его четыре глаза и перерезал горло клинковидной лианой. Мясо мутти жестковатое, но выбирать было не из чего.

Неверов снова усмехнулся при виде сглотнувшей слюну тогруты.