Восход тьмы

— Да, — с горечью прошептал Хокинг, — ты знал, что это произойдет. — Он попытался пошевелить головой, и ужас появился в его глазах: — Я чувствую только голову, она болит. Но мои руки, ноги, я их не чувствую… — Его лицо сейчас выражало полную безнадежность. Хокинг посмотрел на Мерримена. — Мне конец, — продолжал он. — Я знаю это. Неужели ты оставишь меня жить с этим страданием, которое я испытываю сейчас? Последнее право человека — умереть. Ты не давал мне сделать этого; ты заставил меня жить веками, даже когда я хотел смерти. И все из-за предательства, которое я совершил, потому что у меня не было разума Носителя Света.

Страдание и тоска в его голосе были невыносимы, и Уилл отвернулся.

Но Мерримен сурово произнес:

— Ты был Хокингом, моим приемным сыном и вассалом, который предал своего господина и Свет. И ты стал Странником, чтобы ходить по земле так долго, как потребует Свет. Однако с некоторых пор мы больше не держим тебя, мой друг. Миссия Странника выполнена, ты стал свободным и мог обрести вечный покой. Но вместо этого ты предпочел поверить обещаниям Тьмы и предать Свет во второй раз… Я дал тебе свободу выбора, Хокинг, и я не отнимал ее у тебя. Я не могу сделать этого — она по-прежнему твоя. Силы Тьмы и силы Света не могут сделать человека больше, чем просто человек, даже если они возлагают на него сверхъестественную миссию. Но силы Тьмы и Света также не могут отнять у человека те права, которые принадлежат ему. Если Черный Всадник сказал тебе обратное, он солгал.

Странник посмотрел на него с недоверием, его лицо исказилось от боли.

— Я могу найти покой? Я могу выбрать покой, и всему этому придет конец?

— Каждый твой выбор делал ты сам, — печально ответил Мерримен.

Хокинг покачал головой; судорога боли прошла по его лицу. Но глаза его оставались такими же ясными и живыми, как глаза невысокого аккуратного человека в зеленом бархатном жакете. Они посмотрели на Уилла. Хокинг тихо сказал:

— Используй свой дар правильно, Носитель Света.

Затем он посмотрел на Мерримена долгим взглядом, в котором соединилось так много чувств, и сказал почти неслышно:

— Господин…

Свет в его ясных глазах погас, и в этом теле уже никого не осталось.

СОЕДИНЕНИЕ ЗНАКОВ

Уилл стоял в кузнице с низкой крышей, спиной к входу, и глядел на огонь. Оранжевые, красные и бело-желтые языки пламени танцевали, пока Джон Смит раздувал кузнечные мехи. Было очень тепло, и мальчик впервые за этот день почувствовал себя уютно. Носителю Света не могло причинить вреда то, что он долго находился под ледяным дождем и продрог до костей, но Уилл был очень рад возможности погреться, почувствовать тепло. Огонь наполнял его счастьем, как наполнял сиянием все помещение.

Кузница не была ярко освещена, и контуры предметов казались размытыми. Воздух как будто слегка колыхался. Только огонь казался реальным; все остальное выглядело как мираж.

Мерримен, улыбаясь, смотрел на Уилла.

— Снова все как во сне, — сказал смущенный Уилл, — как тогда в поместье, когда мы одновременно находились в двух временах.

— Так и есть. Сейчас мы в такой же ситуации.

— Но ведь мы прошли через дверь.

Так оно и было. На мокрых черных Общинных землях, когда Дикая Охота гнала Тьму по небу, Уилл, и Мерримен, и Старый Джордж, и огромный конь Поллакс прошли через створки двери, вернувшись на шесть столетий назад, в то время, откуда пришел Хокинг и куда спокойным снежным утром в свой день рождения попал Уилл. Хокинг в последний раз вернулся в свой век на широкой спине Поллакса. Когда они все прошли через дверь, Старый Джордж повел коня в сторону церкви, чтобы отвезти тело Хокинга на кладбище. И мальчик уже знал, что в его двадцатом веке где-то на церковном кладбище под более поздними захоронениями или под полуразрушенным камнем находится могила человека по имени Хокинг, который умер давным-давно, в тринадцатом веке, и с тех пор покоится здесь с миром.

Мерримен подвел Уилла к входу в кузницу.

— Послушай, — предложил он.

Уилл посмотрел на ухабистую Старую дорогу, на густые насаждения немного в стороне, на холодную серую полоску уже почти утреннего неба.

— Я слышу шум реки, — с изумлением произнес он.

— Да!

— Но река находится на расстоянии нескольких миль отсюда, на другой стороне Общинных земель.

Мерримен повернул голову в ту сторону, откуда доносился плеск текущей, журчащей воды. Это был звук реки полной, но не разлившейся, звук реки после сильного дождя.

— То, что мы слышим, это не Темза, — сказал он. — Это звуки двадцатого века. Видишь ли Уилл, Знаки должны быть соединены Джоном Уэйлендом Смитом в этой кузнице, в это самое время, потому что вскоре после этого кузница была разрушена. А Знаки собраны вместе только после выполнения твоего задания, в твоем времени. Так что соединение должно пройти между двумя этими веками, там, где глаза и уши Носителей Света могут воспринимать оба времени. Это не звук настоящей реки, это звук текущей воды, которая сбегает по Охотничьей лощине после того, как начал таять снег.