Восход звезды

К этому моменту ярость небес выплеснулась на землю со всей своей силой. Молния разорвала тучи.

– Хорошенький выбор, – пробормотал про себя Тихо. – Быть поджаренными молнией или позволить мышам высосать у нас кровь.

Он погладил коня по шее.

– Послушай, Эсперо. Нам нельзя спать. Они редко сосут кровь у людей, но очень любят больших животных, таких как ты. Я буду бодрствовать и постараюсь отгонять их, если ты все-таки заснешь. Их укусы настолько слабы, что ты ничего не почувствуешь. Они вводят в ранку что-то, от чего кожа теряет чувствительность, – так мне рассказывала Гару. Кожа немеет, а кровь продолжает течь.

Эсперо навострил уши.

– А когда же будешь спать ты? Как мне тебя защитить?

– Они редко нападают на человека, – повторил Тихо, почесывая коня между ушами.

– Нападают редко, но и одного раза может оказаться достаточно.

Волна дрожи пробежала по шкуре жеребца.

– Эсперо, но ты же их не увидишь.

– Если они подлетят близко, я смогу их слышать. Я… Я… Я задам им такую порку, какую они вовек не забудут.

– Порку? – Тихо никогда еще не слышал такого слова.

Эсперо и сам удивился. Это было человеческое слово. Ему часто приходилось видеть, как кто-нибудь из испанцев подходит к мулу со свернутым хлыстом в руке и мрачным, как небо снаружи, выражением на лице и грозится задать тому такую порку, что он вовек ее не забудет. Таких упрямых и непокорных мулов испанцы называли «терко». Жеребец не раз видел, как под ударами жестокого хозяина шкура на спине животного превращается в кровавые клочья.

– Мы оба не будем спать, – Эсперо был настроен решительно.

– Ну, если ты так хочешь, – ответил Тихо и потрепал коня по плечу.

– Я так хочу, – фыркнул Эсперо.

Они услышали сверху какой-то шорох. Это уже просыпаются мыши? Волна напряжения прошла от холки вниз по плечам и ногам Эсперо. Его уши на мгновение прижались к голове, снова расслабились и начали поворачиваться, будто исполняя плавный медленный танец. Спокойная сила этого движения передалась Тихо. Мальчик наклонился и потрепал коня по холке, прошептав его имя.

Жеребец был немолод и очень устал. Мальчик чувствовал, как тяжелеют веки животного. «Ничего страшного, если он немного поспит», – подумал Тихо.

Мальчик спешился и потянулся, разминая затекшие мышцы; затем подошел к выходу из пещеры и выглянул в раздираемую грозой ночь. Целая паутина молний вспыхивала на небе. На востоке испуганно всходила полная луна. Казалось, что она пытается спрятаться от зарниц за рваными темными облаками.

Неожиданно небо полностью озарилось особенно сильным разрядом, и Тихо увидел на гребне холма странный силуэт.

– Лошадь? – прошептал он. Но у зверя были слишком длинные уши, слишком короткая спина и слишком высокий круп. Кто же это? И тут из-за спины Тихо, из пещеры, донеслись резкий вскрик и грохот.

Он бросился обратно, но оказалось уже слишком поздно.

Глава восьмая Йязз

Мулица смотрела в ночь, озаряемую вспышками молний. Наверное, она совсем потеряла рассудок, раз стояла здесь, встряхивая ушами, и испытывала огненную судьбу, разбушевавшуюся над головой. Гроза застигла ее врасплох – именно тогда, когда она уже добралась до вершины холма. Дождь шел и раньше, но она думала, что он скоро закончится. А может быть, эта гроза – не наказание, а спасение: люди вряд ли станут искать пропавшего мула в такое ненастье.

В свете молний, особенно в последней вспышке, превратившей ночь в день, мулица прекрасно видела окружающую местность. Через несколько мгновений два огненных копья ударили в полосу тополей, темневшую вдоль ручья. Языки пламени потянулись вверх, несмотря на хлещущий ливень. Но она не испугалась. Мулицу не пугали ни ливень, ни вспышки молний, ни полыхающий огонь. После того что случилось сегодня в корале, Йязз уже ничто не способно напугать. Она вообще перестала испытывать какие-либо эмоции. Может быть, она просто уже слишком стара для этого? Конечно, она стара – ей не меньше двадцати лет, – но дело тут не только в возрасте.

Все началось с нового хозяина. Он возражал против цены, которую затребовал за Йязз старый хозяин.

– Обыкновенная мулица, – доказывал он. – Ни родословной, ни потомства.

Это было правдой, но лишь наполовину. Да, потомство она приносить не могла. Но предки ее – благородные, по крайней мере мать, прекрасная берберийская кобылица. Ну и что, что она, Йязз, не может передать ее кровь своим потомкам? Даже если бы она могла иметь приплод, мулица вовсе не была уверена, что ей стоило бы это делать. Ради чего? Чтобы какой-нибудь жестокий хозяин заставлял ее жеребят до изнеможения тянуть канаты, добывая испанское серебро?

Сразу стало понятно, что новый хозяин – один из самых жестоких людей на свете. А уж она за свою долгую жизнь многих повидала. Человек этот носил титул губернатора, но кое-кто звал его Эль-Миэдо, что на языке испанцев означало «Тот, Кого Все Боятся».