Восходящая судьба

Но нет, Деймон ведь знал, что потенциально Елена была Хранителем, и что те планировали, что она присоедениться к ним.

Она рассказала ему, что Стражи убили её родителей, пытаясь добраться до нее. И он прекрасно знал о теперешней Силе Елены, о том, что она могла видеть ауры.

Если допустить, что эти факты станут известны Кэтрин или Клаусу, то станет довольно опасно.

Будет лучше, когда Деймон будет вооружен хоть частицей правды. Верно?

Стефан слегка покачал головой. Невозможно было предугадать, что предпримет Деймон.

Деймон все еще наблюдал за ним, его глаза сияли в жесткой усмешке, и Стефан чувствовал себя некомфортно, поскольку его нерешительность играла на руку тому, кто знал его достаточно долго, так же долго, как знал его Деймон, делая явными все его намерения.

— Правда в том, что Елена связала с Хранителями, — наконец признался он. — Клаус использует это против неё, если узнает. Пожалуйста, Деймон. Хоть ты и сказал, что тебе плевать, но ты не можешь желать Елене смерти от рук Клауса. Однажды Клаус практически убил тебя. — Он мог слышать умоляющие нотки в собственном голосе. Прошу тебя, братишка, подумал он, не зная точно, читал ли Деймон его мысли. Пожалуйста. Не оставляй нас. Это не принесет ничего, кроме боли, для каждого из нас.

Деймон слегка улыбнулся и небрежно щелкнул пальцами перед Стефананом, прежде чем отвернуться.

— Никто не причинит мне боль, братец, — бросил он через плечо. — Не переживай, я уверен, что справлюсь с Кэтрин, если она нанесет мне визит.

Стефан подвинулся поближе к брату, вновь пытаясь уловить его взгляд.

— Если со мной что-нибудь произойдет, — безрадостно начал он, — то пообещай мне, что будешь приглядывать за Еленой. Однажды ты её любил. Она могла бы полюбить тебя, если… если бы всё сложилось по-другому. Но, чтобы ни случилось, Елена не должна остаться беззащитной.

На какой-то момент, маска равнодушия Деймона, казалось, пала, рот сжался в тонкую синию, а черные как ночь глаза сузились.

— Что ты подразумеваешь под «если со мной что-нибудь произойдет»? — резко сказал он.

Стефан покачал своей головой.

— Ничего такого, — ответил он. — Просто настали опасные времена, вот и всё.

Деймон задержал свой взгляд на нем еще на какое-то мгновение, а затем быстро вернул маску на прежнее место.

— Любое время опасно, — сказал он, слегка улыбаясь. — А сейчас, если ты извинишь меня… — Он побрел в сторону кухни, и через несколько минут

Стефан понял, что он уже не вернется.

Стефан поднялся на ноги и колебался некоторое время, прежде чем повернуться к входной двери.

Их встреча была окончена и вот ее итог: Деймон не гарантирует своего молчания, но он и не выдвинул никаких угроз, а также открыто презирал предположение, что он станет помогать Кэтрин и Клаусу.

Что же касается беспокойства о безопасности Елены, все что Стефан мог сделать, это попросить о его участии.

Он прекрасно знал, что емли дела пойдут и впрямь паршиво, то его брат примет верное решение.

Стефан попрощался, на что не получил никакого ответа, и направился к двери.

При этом он знал, что Деймон ушел через окно и уже летел к кампусу, в образе ворона.

Его серце сжалось при мысли, что его брат ушел не попрощавшись, но он продолжил идти.

Если они оба выживут, то он и Деймон снова будут вместе, как братья.

Он не мог оставить эту надежду.

Но понятия не имел, когда и как это случится.

Быть может, он потерял своего брата ещё на один век или два.

От этой мысли ему стало холодно и невыразимо одиноко.

Глава 25

Мэтт еле волочил ноги, когда подошел к двери лодочного сарая. В руке он слимал мешок, в котором бился и извивался кролик.

Хлои могла бы успокоить его одним прикосновением Силы.

Мэтт не любил ловить животных для того, что она могла питаться.

Он не мог не испытывать жалости по отношению к маленьким бедняжкам, широко раскрывшим глаза от ужаса.

Но он был ответственен за Хлою. А ей требовалось много крови, чтобы сохранять контроль.

Стефан предупреждал их об этом. Не помогало и то, что её пугала армия вампиров Клауса.

Они были гораздо могущественнее чем она, и она знала, что они не проявят милосердие к тому вампиру, кто сражается против них.

И хуже того, волнение от схватки лишь сбивает ее с толку, подталкивая тем самым пить человеческую кровь.

Она не доверяла самой себе, находясь в обществе других людей, и поэтому ей до сих пор приходилось скрываться в лодочном сарае, изолируя себя от всех.

Хотя она никогда не навредит Мэтту; она убеждала его в этом каждую ночь, крепко обнимая его в темноте, прижимаясь к нему своим холодным телом, положив ему на плечо свою голову.

Доски заскрипели под ногами Мэтта и он посмотрел на воду под ними, ласкающую сваи сарая.

Док снова заскрипел, но на этот раз на расстоянии, как если бы кто-то шел через него.

Мэтт колебался. Здесь не должно быть никого кроме них.

Он снова шагнул вперед и услышал гулкий скрип другой доски на некотором расстоянии от него, но только через секунду после своих шагов.

— Кто здесь? — крикнул он в темноту, чувствуя себя идиотами.

Где-то поблизости были его врагами, и последнее, что ему хотелось — привлекать их внимание.