Восходящая тень

– Может, ты думаешь, что Берелейн пойдет с тобой? Станет прикрывать тебя со спины? Или ты предпочитаешь, чтобы она мурлыкала, сидя у тебя на коленях? Заправь рубаху, ты, олух волосатый! Почему это у тебя такая темень? Может, оттого, что Берелейн нравится полумрак? Как же, дождешься ты от нее помощи против Чад Света!

Перрин открыл было рот, чтобы оправдаться, но сказал вовсе не то, что собирался:

– А она совсем недурна собой, эта Берелейн. Какому мужчине не понравится, коли такая крошка усядется ему на колени. – Боль в глазах Фэйли пронзила его сердце, но он заставил себя продолжить:

– Я подумываю, не отправиться ли мне в Майен, после того как покончу с делами дома. Она, знаешь ли, меня приглашала.

Лицо Фэйли окаменело. Некоторое время она смотрела на него, не произнося ни слова, затем резко повернулась и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

Перрин бросился ей вдогонку, но замер, вцепившись руками в дверной косяк. Глядя на след, оставленный на двери его топором, юноша в отчаянии заговорил; говорил он то, чего не мог сказать ей:

– Я убивал Белоплащников. Убивал, защищаясь, но в их глазах я преступник. Фэйли, я возвращаюсь домой, чтобы умереть. Это единственный способ спасти моих земляков. Пусть Белоплащники повесят меня и оставят в покое Двуречье. Поэтому я не могу взять тебя с собой. Ты попыталась бы помешать им, и тогда…

Перрин уперся лбом в дверь. Теперь, во всяком случае, она не будет жалеть о нем. Это самое главное. Пусть найдет себе другое приключение, подальше от Белоплащников, та'веренов и миазмов зла. Только это имеет значение. Беда не должна коснуться ее. Но как же ему хотелось завыть от тоски и душевной боли.

* * *

Фэйли неслась по коридорам, не замечая шарахавшихся в стороны встречных. Перрин. Берелейн. Перрин. Берелейн. Неужто ему нужна эта потаскуха, которая вечно болтается повсюду чуть не голышом? Да он и сам не знает, что ему нужно. Дубина волосатая. Ш ут гороховый. Одно слово – кузнец! А уж эта змея подколодная. Еще и нос задирает, коза безрогая! Фэйли сама не понимала, куда идет, пока неожиданно не приметила в отдалении Берелейн, шествовавшую скользящей походкой, в одеянии, открывавшем куда больше, чем скрывавшем. Все ее движения были рассчитаны на то, чтобы привлекать взгляды мужчин. Не успев понять, что делает, Фэйли обогнала Берелейн и преградила ей путь.

– Перрин Айбара – мой, – выпалила она. – Держись от него подальше со своими улыбочками!

Произнеся это, Фэйли покраснела до корней волос. Надо же было такое ляпнуть. Не хватало еще, чтобы она, словно простая деревенская девчонка, ввязалась в драку из-за этого олуха.

Берелейн холодно приподняла бровь:

– Твой, говоришь? Что-то я не заметила на нем ошейника. У вас, служанок, или кто ты там – фермерская дочка? – вечно что-то странное на уме…

– Кто служанка?.. Я?!.. – Фэйли прикусила язык, сдерживая рвавшуюся с него брань. Тоже мне, важная птица – Первенствующая в Майене! Да весь ее Майен меньше иного салдэйского поместья. При Салдэйском дворе ее бы на смех подняли. Хотелось бы посмотреть, как бы она стала читать стихи во время соколиной охоты. А смогла бы она, весь день проведя в седле, за полночь играть на битерне, обсуждая заодно, как отражать набеги троллоков? Она думает, что знает, как обходиться с мужчинами. А известен ей язык вееров? Известно ли ей, как дать мужчине знать о своих мыслях и чувствах, желаниях, о том, подойти ли тому или остаться рядом, одним лишь движением запястья, легким взмахом кружевного веера… Осияй меня Свет! – опомнилась Фэйли. О чем это я? Сама же поклялась никогда в жизни больше не брать в руки веера! Но в Салдэйе умели обращаться не только с веерами. Неожиданно Фэйли поняла, что в руке у нее нож, а по салдэйским обычаям нож стоит вытаскивать лишь в том случае, если собираешься им воспользоваться.

– Мы, салдэйские простолюдинки, умеем окорачивать распутниц, сманивающих чужих парней. Если ты сейчас же не поклянешься оставить Перрина в покое, я обрею тебя наголо, голова будет как яйцо. Может, тогда ты и приглянешься какому-нибудь птичнику!

Неуловимым движением Берелейн схватила Фэйли за запястье. Не успев понять, что случилось, та взлетела на воздух и грохнулась на пол с такой силой, что не могла и вздохнуть.

– Такой обычай у нас в Майене, – промолвила Берелейн, с улыбкой поглаживая лезвие выхваченного из руки Фэйли ножа. – Тир частенько подсылает к нам наемных убийц, а стража не всегда под рукой. Я презираю твои потуги, деревенщина, а потому поступлю вот так. Твоего кузнеца я заберу себе, и он останется у меня вместо собачонки до тех пор, пока не надоест. Даю тебе в том огирскую клятву. Он ведь и впрямь недурен. Такие плечи, ручищи, не говоря уж о глазах. Малость неотесанный, конечно, но думаю, это можно исправить. Мои придворные научат его одеваться и посоветуют сбрить эту дурацкую бороду. Куда бы он ни отправился, я найду его и заполучу. Ну а когда он мне наскучит, можешь забрать его себе. Если, конечно, ты к тому времени еще будешь его интересовать.