Восходящая тень

Мин не тронулась с места – она помнила об угрозах Суан.

Лиане проверила красную восковую печать на конце костяной трубочки не длиннее фаланги ее пальца, убедилась, что она не повреждена, и сломала ее ногтем. При помощи костяной булавки она извлекла из цилиндрика свернутую бумажку.

– Это почище троллоков, Мать, – промолвила она, пробежав глазами записку. – Мазрим Таим бежал.

– О Свет! – вскричала Суан. – Как это случилось?

– Здесь сказано лишь, что ночью его отбили. Две сестры погибли.

– Свет да осияет их души. Но у нас нет времени скорбеть о погибших, пока Таим жив и не укрощен. Где это произошло. Лиане?

– В Денгуире, Мать. Это селение на Марадонской дороге, к востоку от Черных Холмов, в верховьях рек Антео и Луана.

– Должно быть, это кто-то из его приверженцев. Дурачье. Никак не смирятся с тем, что они разбиты. Лиане, подбери дюжину надежных сестер… – Амерлин поморщилась. – Знать бы, на кого положиться, не ведала бы забот. А так все точно серебристые щуки. Сделай все, что возможно, Лиане. Пошли дюжину сестер и пять сотен солдат. Нет, тысячу.

– Мать, – обеспокоенно сказала Хранительница Летописей, – а Белоплащники?

– Нет, они не станут пересекать мосты, даже если я оставлю их без присмотра. Побоятся, что это ловушка. Кто знает, что там сейчас творится. Те, кто отправится туда, должны быть готовы ко всему. И вот еще что, Лиане… как только Мазрим Таим будет схвачен, его нужно усмирить.

– Мать… – Лиане была поражена. – Но закон…

– Я знаю закон не хуже тебя, но не могу рисковать – а вдруг его отобьют снова? Сейчас, когда у нас забот хоть отбавляй, нельзя допустить появления нового Гвайра Амаласана.

– Будет исполнено, Мать моя, – слабым голосом отозвалась Лиане.

Амерлин взяла второй костяной цилиндрик и с отчетливым щелчком разъяла его надвое – бумажка вылетела. Она прочла письмо, и на лице ее расцвела улыбка:

– Ну, наконец-то хорошие новости. "Удар достиг цели. Пастух овладел мечом".

– Ранд? – спросила Мин, и Суан кивнула:

– А кто же еще, девочка? Твердыня пала. Пастух Ранд ал'Тор овладел Калландором. Теперь, Лиане, я могу действовать. Пусть сегодня днем соберется Совет Башни. Нет, сегодня утром.

– Я не понимаю, – промолвила Мин, – слухи о Ранде доходили и раньше, и вы о них знали. Почему же вы собираете Совет только сейчас? Что вы можете сделать такого, чего не могли прежде? Суан рассмеялась, словно девчонка:

– Что я могу сделать? Теперь я могу объявить, что согласно донесению Айз Седай Твердыня пала и мужчина овладел Калландором. Пророчество исполнилось. И пока этого достаточно. Они, конечно, будут спорить, вилять, но никто не помешает мне объявить, что Дракон Возродился, никто не посмеет возразить, что Белая Башня должна руководить этим человеком. Наконец-то я смогу иметь с ним дело открыто.

– Правильно ли мы поступаем. Мать моя? – вдруг спросила Лиане. – Я понимаю… раз Калландор в его руках, он и впрямь Возрожденный Дракон. Но, Мать, он ведь способен направлять Силу. Мужчина, умеющий направлять Силу. Я видела его всего раз, но и тогда почувствовала нечто странное. Нечто большее, чем воздействие та'верена. Боюсь, когда дойдет до дела, окажется, что разница между ним и Мазримом Таимом не слишком велика.

– Разница в том, что Ранд – истинный Возрожденный Дракон, дочь моя, – спокойно ответила Амерлин. – Таим – волк, возможно, бешеный волк, а Ранд – волкодав. С его помощью мы низвергнем Тень. Но пока держи его имя при себе. Не следует открывать слишком много раньше времени.

– Как прикажешь. Мать, – промолвила Хранительница, но голос ее звучал неуверенно.

– А теперь ступай. Я хочу, чтобы Совет собрался не позднее чем через час. – Лиане направилась к выходу, и Суан задумчиво посмотрела ей вслед. – Возможно, – сказала она, когда за Лиане закрылась дверь, – сопротивление будет сильнее, чем мне бы хотелось.

Мин оторопело глянула на Амерлин:

– Но не хотите же вы сказать, что…

– Нет-нет, дитя, ничего серьезного. Во всяком случае, до тех пор, пока они не знают, как давно я ввязалась в историю с этим парнем, Рандом ал'Тором. – Амерлин вновь глянула на бумажную полоску и бросила ее на стол. – Жаль, что Морейн не сообщила мне больше.

– Так почему же она не сообщила больше? И почему так тянула с этим известием?

– Ты задаешь слишком много вопросов. Об этом лучше спросить Морейн. Она всегда поступает по-своему. Так что спроси Морейн.

* * *

Сахра Ковенри размахивала мотыгой, раздраженно поглядывая на сорняки – волокнолист и куриные лапки. пробивавшиеся между рядами капустной и свекольной рассады. Нельзя сказать, что госпожа Элвард слишком уж придирчива и сурова, – она ничуть не строже, чем ее матушка, и уж всяко мягче, чем Шириам, но Сахра не для того отправилась на ученье в Белую Башню, чтобы, как и дома, мотыжить грядки под палящим солнцем. Белое одеяние послушницы пришлось снять. Сейчас на ней было грубошерстное коричневое рубище вроде того, какое она носила в родной деревне. Юбку пришлось подоткнуть до колен, чтобы не измазаться в грязи. Радости мало. К тому же она не знала за собой никакой вины.