Восходящая тень

Быстрый обмен взглядами между Морейн и Эгвейн явно не предназначался для глаз Ранда – у них были от него свои секреты. Темные глаза Эгвейн были теперь непроницаемыми, как у настоящей Айз Седай.

Авиенда и Девы, поговорив в сторонке, вернулись к Ранду.

– Пусть Лан остается с вами, Морейн, – промолвил он, – мою честь оберегают Фар Дарайз Май. Уголки рта Морейн чуть заметно натянулись, зато Аделин и Девы услышали его слова и заулыбались.

Внизу возницы распрягали мулов, а айильцы уже толпились возле фургонов. Не обращая на них внимания, Кейлли и Изендре, кажется, старались испепелить друг друга взглядами. Этот поединок закончился лишь после довольно бурных разговоров одной из женщин с Кади-ром, а другой – с Натаэлем. Ранд подозревал, что, будь Кейлли и Изендре мужчинами, дело уже давно дошло бы до потасовки.

– Будь осторожна, Эгвейн, – сказал Ранд. – И будьте все начеку.

– Даже Шайдо не попытаются причинить зло Айз Седай, – возразила Эмис, – так же как не сделают ничего дурного Бэйр, Мелэйн или мне. До такого не дойдут даже Шайдо.

– Просто будьте осторожны!

Ранд не хотел, чтобы его слова прозвучали так встревоженно – Руарк, и тот посмотрел на него с удивлением. Они ничего не понимали, а он не мог объяснить им, в чем дело. Пока еще не мог. Кто первым насторожит ловушку? Ничего не поделаешь, он должен рисковать ими, так же как рискует собой.

– А как насчет меня. Ранд? – неожиданно спросил Мэт, с отсутствующим видом вертя в пальцах золотую монету. – Ты не против, чтобы я пошел с тобой?

– А ты разве хочешь? Я думал, ты предпочтешь остаться с торговцами.

Мэт хмура посмотрел на фургоны, перевел взгляд на выстроившихся перед ущельем Шайдо и сказал:

– Я думаю, что если ты дашь себя прикончить, нам будет не так-то просто отсюда выбраться. Чтоб мне сгореть, что так, что эдак, с тобой я вечно во что-нибудь влипаю. Что так, что эдак… Довайниа, – пробормотал он и подбросил монетку.

Ранд как-то уже слышал из его уст это слово. Лан говорил, что на Древнем Наречии оно означает "удача". Когда Мэт попытался поймать монетку, золотой кружок проскользнул между пальцами и, став каким-то невероятным образом на ребро, покатился по склону, к фургонам, подскакивая на потрескавшейся глине и сверкая на солнце.

– Чтоб мне сгореть. Ранд. По мне, так лучше бы ты ничего такого не делал!

Изендре подхватила монету и, вертя ее в руке, поглядывала на вершину. Остальные – Кадир, Кейлли и Натаэль – смотрели в ту же сторону.

– Можешь идти, – промолвил Ранд и, обратившись к Руарку, спросил:

– Еще не пора? Вождь оглянулся:

– Да. Как раз… пора.

Волынки позади него начали наигрывать медленную танцевальную мелодию, которую подхватили голоса. Грянула песня.

Став взрослыми, айильские мальчики переставали петь любые песни, кроме боевых и погребальных. Конечно, сейчас в воинственный хор вплетались и голоса Дев, но они тонули в мужских, более глубоких.

Омойте копья – когда солнце, восходит.

Омойте копья – когда солнце садится.

Воины клана Таардад, изготовив к бою копья и прикрыв лица вуалями, катились к горному ущелью двумя плотными, казавшимися нескончаемыми колоннами – слева и справа.

Омойте копья – кто страшится смерти?

Омойте копья – мне такой неведом!

Айильцы у палаток и на ярмарке изумленно воззрились на поющих воинов. Возницы – кто остолбенел, , а кто поспешно попрятался под фургоны. Но Кейлли, Изендре, Кадир и Натаэль смотрели на Ранда.

– Мы идем? – спросил Ранд и, не дожидаясь ответного кивка Руарка, направил Джиди'ина вниз. Аделин и Девы тут же взяли его в кольцо. Мэт чуть помедлил, потом пришпорил Типуна и двинулся следом.

В отличие от него, Руарк и вожди септов, каждый со своими десятью воинами, последовали за Рандом без промедления.

На полпути к ярмарочным палаткам Ранд оглянулся и бросил взгляд на вершину. Морейн, Эгвейн и Лан сидели в седлах, Авиенда и Хранительницы Мудрости стояли рядом с ними, и все смотрели на Ранда. Кажется, он уже забыл, как чувствует себя человек, когда на него не смотрят.

Возле самой ярмарки навстречу Ранду и его спутникам вышли около дюжины женщин в юбках и блузах, со множеством украшений из золота, серебра и резной кости, и примерно столько же мужчин в кадин'сор. У них не было никакого оружия, только висящие на поясе ножи, да и те не такие длинные и тяжелые, как у Руарка. Они преградили дорогу Ранду и сопровождавшим его вождям и воинам, и те остановились. При этом никто из вышедших навстречу, казалось, не обращал внимания на пение приближавшихся таардадских воинов.

Омойте копья – жизнь сну подобна.

Омойте копья – ведь сон не вечен.

– Вот уж от тебя, Руарк, я такого никак не ожидал, – промолвил грузный седовласый мужчина. Он не был толст – Ранд вообще ни разу не видел толстого айильца, – но представлял собой настоящую гору мускулов. – Даже от Шайдо, и то не ожидал, а уж чтобы ты…

– Времена меняются, Мандуин, – ответил вождь. – Скажи лучше, давно ли здесь Шайдо?

– Прибыли как раз на рассвете. Понятия не имею, с чего это они решили двигаться ночью. – Мандуин умолк, посмотрел на Ранда, потом перевел взгляд на Мэта. – Действительно странные времена, Руарк.