Восходящая тень (др. изд.)

В этот момент Ранд повернулся – он двигался чуть кособоко, что заставило девушку задумчиво поджать губы. Его взгляд упал на сидевшую на стуле Илэйн, и озадаченность на лице юноши сменилась чем-то похожим на испуг. Илэйн была рада его растерянности, ибо ей уже было не под силу сохранять невозмутимое спокойствие, глядя в глаза Ранду. Сейчас они были голубыми, как туманное утреннее небо.

В следующий миг Ранд пришел в себя от изумления и, отвесив поясной поклон, в котором не было ни малейшей нужды, суетливо вытер руки о кафтан.

– Я не понял, что ты осталась… – начал было он и, покраснев, запнулся. То, что он забыл о ее присутствии, могло быть расценено как оскорбление. – Я хочу сказать, что… Я вовсе не… дело в том, что я… – Он набрал в легкие воздуху и начал заново: – Миледи, я вовсе не такой дурак, каким кажусь. Но, миледи, не каждый день приходится слышать от своей нареченной, что она тебя не любит.

Илэйн напустила на себя шутливую важность:

– Если ты еще раз назовешь меня «миледи», я буду называть тебя «милордом Драконом». И выделывать реверансы. Королеве Андора и той незазорно было бы присесть перед тобой, а я всего лишь дочь-наследница.

– Свет! Не делай этого.

Кажется, угроза на него подействовала.

– Я не буду, Ранд, – промолвила Илэйн куда более серьезно, – но и ты называй меня по имени, просто Илэйн. Давай, скажи.

– Илэйн, – неловко выговорил Ранд ее имя, но видно было, что это доставило ему удовольствие.

– Вот и прекрасно. – Чему она так обрадовалась – сама не понимала, он всего-навсего назвал ее по имени. Прежде чем продолжить разговор, ей необходимо было кое-что выяснить. – Скажи, это очень тебя расстроило? – Илэйн тут же спохватилась, сообразив, что ее вопрос можно понять двояко, и добавила: – Я имею в виду то, что ты услышал от Эгвейн.

– Нет. Да. Не очень. Даже не знаю. В конце концов, правда есть правда. – Он слегка усмехнулся и уже не казался таким настороженным. – Я опять говорю глупости, да?

– Нет. Во всяком случае, мне так не показалось.

– Я ведь сказал ей чистую правду, но, по-моему, она мне не поверила. Да и мне не хотелось верить тому, что она сказала. Не хотелось верить, что это на самом деле так. Если это не дурость, то что же?

– Если ты не перестанешь называть себя дураком, я в конце концов могу поверить, что так оно и есть. – «Он не станет держаться за нее, на этот счет я могу не беспокоиться». Непринужденным тоном, чтобы он не подумал, будто за ее словами что-то кроется, девушка сказала: – Я как-то видела шута одного кайриэнского лорда, он был обряжен в потешный полосатый кафтан, который был ему велик, и увешан бубенчиками. Вот если бы ты нацепил бубенчики, это выглядело бы по-настоящему глупо.

– Пожалуй, ты права, – невесело произнес Ранд. – Я это запомню. – На лице его появилась улыбка, и оно потеплело.

Внутренняя дрожь подгоняла Илэйн, но она осторожничала, сдерживала себя, делая вид, что поправляет платье. «Спешить нельзя, иначе он решит, что я просто вздорная девчонка. И будет прав». Но дрожь была такова, что, казалось, внутри гремели литавры.

– Хочешь цветок? – неожиданно спросил Ранд, и Илэйн смущенно заморгала:

– Цветок?

– Ну да. – Шагнув к постели, Ранд подхватил с развороченного матраса две пригоршни перьев и протянул ей. – Прошлой ночью я сделал цветок и преподнес домоправительнице. У нее был такой вид, будто ей подарили Твердыню. Но твой цветок будет гораздо красивее, – поспешно добавил он. – Гораздо красивее, обещаю.

– Ранд, я…

– Я буду осторожен. Для этого требуется только чуточку Силы, одна тонкая ниточка, и я буду очень осторожен.

«Доверие! Я должна доверять ему», – убеждала себя Илэйн – и с удивлением поняла, что действительно доверяет.

– Мне будет очень приятно, Ранд.

Юноша долго и пристально смотрел на пригоршню перьев, затем лицо его помрачнело. Неожиданно он выпустил перья из рук, и они посыпались на пол.

– Нет, – сказал он, – цветы – неподходящий подарок для дочери-наследницы.

Сердце девушки рвалось из груди – она поняла, что он попытался коснуться саидин и не сумел. Пытаясь скрыть разочарование, юноша поспешно проковылял к металлической полоске из переплетенных золотых и серебряных нитей и стал наматывать ее на руку.

– Вот это подойдет дочери-наследнице Андора. Ты можешь велеть златошвейке сделать из нее… – Он замялся, пытаясь сообразить, что можно сделать из полосы металлической ткани длиной в четыре шага и шириной менее двух футов.

– Не сомневаюсь, мастерица обязательно что-нибудь придумает, – тактично промолвила Илэйн. Вынув из рукава носовой платок, она опустилась на колени и собрала на квадратик бледно-голубого шелка рассыпанные Рандом перья.

– Зачем? Об этом позаботились бы служанки, – сказал он, увидев, что девушка прячет маленький узелок в висевший на поясе кошель.

– Чепуха, я уже все сделала. – Она хотела сберечь эти перья в память о том, что он пытался сделать из них цветок для нее, но разве мог Ранд понять это?

Юноша неловко переминался с ноги на ногу, не зная, что делать с собранной в складки тканью.