Восходящая тень

— Но они захватили Майгран, дедушка, — Майгран и Коллин. Посмотри, что они с ними сделали! Они…

— Это не оправдание! — вскричал Адан, содрогаясь от гнева. — Вы должны со смирением переносить невзгоды. Испытания посылаются нам свыше, дабы проверить глубину нашей преданности. Мы должны принимать их и терпеть. Мы не убийцы. А вы не просто сбились с Пути, вы презрели его. Вы более не Да’шайн. Вас коснулась порча, и я не хочу, чтобы вы заразили ею айильский народ. Чужаки, убийцы — оставьте нас! Для вас больше нет места в айильских фургонах. — Он повернулся к ним спиной и зашагал прочь, будто их больше не существовало. Женщины с дочерьми последовали за ним.

— Мам? — крикнул Льюин и вздрогнул, встретив холодный взгляд Саралин. — Мама, пожалуйста…

— Кто ты такой, чтобы называть меня матерью? Спрячь свое лицо, чужак. Мне больно видеть его, ибо некогда у меня был сын, похожий на тебя. Я не хочу смотреть на убийцу.

— Все равно я айилец! — выкрикнул Льюин, но никто не обернулся. Юноше показалось, что он услышал, как зарыдал Лука. Ветер усиливался, начиналась пыльная буря. Льюин закрыл лицо вуалью. — Я — айилец, — твердил он себе, — я — айилец!

* * *

Неистовые всполохи света слепили Ранду глаза. Он еще ощущал боль утраты Льюина, но уже осознавал себя, и мысли его пришли в смятение. Этот Льюин не имел никакого оружия, не умел им пользоваться и приходил в ужас от одной мысли об убийстве. Какая-то бессмыслица.

Ранд уже почти поравнялся с Мурадином, но воин не замечал его. По искаженному судорогой лицу айильца струился пот, тело его сотрясала дрожь.

Ноги сами понесли Ранда вперед. И назад — в прошлое.

Глава 26. Посвященный

Вперед — и назад!

Адан лежал в песчаной выемке и полами драного кафтана старался прикрыть глаза детям своего сына — павшего сына. По щекам его лились слезы, но он не позволял себе проронить ни звука, лишь осторожно выглядывал из своего укрытия. Майгран и Льюин в свои пять и шесть лет еще имели право плакать, но он… Адан дивился тому, что у него вообще остались слезы.

Часть фургонов горела. Мертвые лежали там, где их настигла смерть. Лошади были выпряжены почти из всех фургонов, за исключением тех, содержимое которых вышвырнули на землю. Адан не сразу заметил, что те предметы, которые Айз Седай доверили попечению айильцев, валяются в грязи. Впрочем, он не впервые видел такое, так же как и тела убитых айильцев. В опустошенные фургоны вооруженные мечами, копьями и луками убийцы со смехом загоняли женщин. На глазах Адана в фургон грубо затолкали его дочь Рэю. Последнюю оставшуюся в живых из его детей. Эльвин умерла с голоду в десять лет, Сорелле сожгла лихорадка в двенадцать, а Джарен, когда ему минуло девятнадцать, бросился с утеса, поняв, что способен направлять Силу. Маринд погиб сегодня.

Адану хотелось кричать, хотелось броситься вперед и любой ценой остановить врагов, вернуть свое дитя. Но что он мог сделать? Вздумай он вмешаться, они убьют и его. Это не спасет Рэю, но может погубить детишек. Среди разбросанных повсюду обагренных кровью трупов попадались и детские тела.

Майгран вцепилась в него, будто чувствовала, что он может не выдержать и броситься вперед. Льюин напрягся, изо всех сил сдерживая дрожь, — он считал себя уже большим. Адан гладил детишек по волосам, прижимал к груди их головки. И смотрел. Он заставил себя смотреть до тех пор, пока окруженные всадниками фургоны не пропали из виду, направляясь к туманным горам на горизонте.

Только тогда он оторвал от себя детей и встал.

— Ждите меня здесь, — велел Адан, — ждите, покуда я не вернусь.

Вцепившись друг в друга, Льюин и Майгран растерянно закивали. Лица у них были бледные, распухшие от слез.

Адан склонился над одним из тел и мягко перевернул его. Сиедре казалась спящей, лицо ее было таким, каким он привык видеть его каждое утро. Он всегда удивлялся, замечая серебристые ниточки в ее золотых кудрях. Для него она оставалась юной, любимой и желанной, в ней была вся его жизнь. Адан старался не смотреть на колотую рану на груди и расплывшееся вокруг нее кровавое пятно.

— Что ты собираешься делать, Адан? Скажи нам, что?

Он убрал волосы со лба Сиедре — она всегда была аккуратной — и, медленно обернувшись, увидел кучку растерянных, перепуганных и возбужденных людей. Возглавлял их Сулвин — рослый мужчина с глубоко посаженными глазами, носивший длинные волосы, будто желая скрыть, что он айилец. В последнее время так поступали многие, хотя это не помогало. Нападавшие убивали всех без разбору.

— Я собираюсь похоронить мертвых и двигаться дальше, Сулвин. — Он умолк и снова бросил взгляд на Сиедре. — Что нам еще здесь делать?