Восходящая тень

Лавина троллоков неудержимо катилась вперед. Огромные, в полтора человеческих роста чудища с рогами, клыкастыми мордами или птичьими клювами свирепо завывали. Они жаждали крови.

Пять сотен шагов… четыре…

Троллоки неслись словно кони, уже растягиваясь цепью. Неужели Девы не ошиблись и их всего пять сотен? Казалось, их тысячи и тысячи.

— Готовьсь! — скомандовал Тэм, и разом поднялись две сотни луков. Парни, толпившиеся возле Перрина, в подражание старшим поспешно выстроились в несколько рядов под своим дурацким знаменем. Три сотни шагов. Перрин уже различал уродливые морды, искаженные злобой и яростью, — различал так ясно, будто они были в ярде от него.

— Стреляй! — скомандовал Тэм. Натянутые тетивы щелкнули одновременно, словно гигантский кнут. Следом послышался стук деревянных брусьев об обтянутые кожей бревна — сработали катапульты.

На троллоков дождем посыпались стрелы, и множество чудовищ повалилось на землю. Правда, некоторые тут же поднялись и заковыляли дальше, подгоняемые Исчезающими. Звуки рога слились с гортанным ревом. В гущу нападающих упали выпущенные из катапульт камни — и взорвались, разбрызгивая пламя и острые осколки.

В черной массе наступавших образовались зияющие бреши.

Перрин вздрогнул от неожиданности, да и не он один. Так вот зачем Айз Седай возились возле катапульт. Он рассеянно подумал о том, что может случиться, если, заряжая катапульту, кто-нибудь уронит такой камушек. Снова, снова и снова взлетали тучи стрел. Стучали катапульты, огненные заряды разрывали троллоков в клочья. Но, падая и поднимаясь, рыча и завывая, они рвались вперед. Теперь они были близко, и лучники стали выбирать цели. Люди с яростными криками посылали стрелу за стрелой навстречу черному валу смерти.

И неожиданно яростная атака захлебнулась. На всем поле не осталось ни одного троллока, который держался бы на ногах. Только один Исчезающий, весь утыканный стрелами, шатаясь, размахивал мечом. Конь Мурддраала носился по вырубке с пронзительным ржанием, заглушавшим вопли раненых и умирающих троллоков. Рог умолк. То здесь, то там какой-нибудь троллок поднимался на ноги и опрокидывался навзничь. Несмотря на крики и стоны, Перрин слышал тяжелое дыхание окружавших его людей — каждый будто пробежал десяток миль. У него самого сердце едва не выскакивало из груди.

Неожиданно кто-то громко крикнул «ура!», и этот возглас был подхвачен сотнями ликующих голосов. Люди с воодушевлением потрясали оружием и обнимали друг друга. Многие подбегали к Перрину, чтобы потрясти ему руку. Из домов высыпали женщины, смеясь и радостно крича, и бросились обнимать мужей и сыновей.

— Ты привел нас к великой победе, мой мальчик, — заявил Бран. Лицо его сияло, стальной колпак сбился на затылок. — Не знаю, право, можно ли мне теперь так тебя называть. Великая победа, Перрин!

— Да ведь я-то тут ни при чем, — возразил Перрин. — Я сидел на лошади, только и всего. Вы все сделали сами.

Но Бран, как и все остальные, не слушал его. Смущенному Перрину ничего не оставалось, как приосаниться и сделать вид, будто он обозревает поле, и через некоторое время его оставили в покое.

Тэм не присоединился ко всеобщему ликованию — выйдя за линию кольев, он внимательно рассматривал мертвых троллоков. Стражи тоже не склонны были предаваться веселью. Огромные туши в черных кольчугах заполняли все расчищенное пространство. Их было сотен пять, а то и шесть. Возможно, некоторым удалось отступить и скрыться в лесу, но ни один не лежал ближе чем в пятидесяти шагах от частокола. Перрин увидел еще двух Исчезающих, корчившихся на земле. Хотелось верить, что их было трое и все они полегли. Между тем двуреченцы принялись громогласно восхвалять Перрина:

— Слава Перрину Златоокому! Слава! Слава! Слава! Ура!

— Они должны были предвидеть, — пробормотал Перрин. Фэйли вскинула на него глаза, и он пояснил:

— Исчезающие должны были предвидеть, что атака не удастся. Посмотри вокруг. Теперь и мне это ясно, ну а уж они должны были сообразить с самого начала. Если это все их силы, то зачем они полезли на верную смерть? А если троллоков больше, то почему они не навалились все разом? Будь их вдвое больше, нам пришлось бы отбиваться у частокола, а возможно, они даже прорвались бы в деревню.