Восхождение

Но возникла необходимость, и люди сказали: «Давайте так, раз ученые не придумали пока лучшей технологии».

Я не люблю вспоминать об авариях, авралах как неизбежных атрибутах производственного сюжета, о котором с горькой иронией сказал поэт в своей поэме «За далью — даль»: «...Она и он передовые, мотор, запущенный впервые, парторг, буран, прорыв, аврал, министр в цехах и общий бал...»

Но ведь это не сочинение на заданную тему. Факты же из летописи не выкинешь. Так именно и было на сварной домне. В самый разгар работы ночью рухнул огромный башенный кран. Случилось, что монтажники небрежно укрепили груз, и при подъеме он зацепился за конструкцию домны. А тем временем лебедка продолжала работать на подъем, от напряжения лопнули все нити троса, кран качнулся и опрокинулся навзничь.

Жертв не было, но плановый график предусматривал всего три недели работы до пуска домны. Надо было установить еще пятьсот тонн конструкций и литья, собранных уже на земле крупными блоками. Поднять их в воздух мог только мощный башенный кран.

Что же делать? Восстанавливать кран — а это полмесяца, сроки пуска тогда «горят» наверняка. Резать на части укрупненные конструкции? Потом на высоте снова сваривать их? А где взять время для всего этого?

Вот вам и острый пик драматического эпизода! Можно представить себе горькое разочарование монтажников, их волнение, споры, поиски выхода.

Но право же, я и так уж достаточно далеко уклонился в прошлое запорожской стройки и треста Стальмонтаж. Поэтому опускаю подробности.

Сварка кожуха заняла всего-то тридцать четыре дня. А весь монтаж комплекса домны, несмотря на все осложнения, — сто пять дней, меньше заданного правительством срока. Когда же на домну привезли ампулы радия-мезотория вместо громоздких рентгеновских аппаратов, чтобы просветить все сварочные швы, — проверка дала отличные результаты.

А как же все-таки обошлось без башенного крана? После споров вокруг различных вариантов выбрали замену одного крана-гиганта тридцатью малыми подъемниками, стрелами, лебедками, блоками. Их собрали из всех углов стройки. «Наскребли» все, что можно было, все, что как-то удалось приспособить для крайне усложнившегося сейчас и уже по-настоящему рискованного подъема тяжелых конструкций. И все же их подняли на домну. И на этот раз новый принцип монтажа укрупненными блоками в буквальном смысле слова остался на высоте.

«...Помнится, как криворожскую домну строили «кусками», — писал автор «Записок строителя», — причем далеко не все, начинавшие это сооружение, завершали его, я оказался здесь уж третьим по счету начальником строительства — двое сменились за четыре года, пока сооружалась печь. Лишь в тридцать восьмом пустили эту домну, заложенную еще в тридцать четвертом...

Помнится, как запугивали и втирали очки молодым советским специалистам всевозможные иностранные консультанты. Какой-нибудь захудалый американский инженер священнодействует на стройке доменной печи, словно языческий жрец, знающий особые таинства, недоступные пониманию простых смертных. Однако уже на строительстве первой кузнецкой домны «простые смертные» научились распознавать жрецов с дутым авторитетом».

Это взгляд из сороковых годов на тридцатые.

А если посмотреть из семидесятых на сороковые и пятидесятые, то увидишь мощно восходящую линию технического прогресса, но восходящую не спокойно и не равномерно, а своего рода качественными скачками.

Казалось бы, война не очень-то могла способствовать развитию мирной строительной техники. Однако качественный скачок произошел именно в первые годы после войны, обусловленный жестокой необходимостью. Это было продолжением народного подвига на фронтах.

Интересно, что еще в сороковые годы определились все те ведущие составные, которые и по сей день образуют главные черты современного строительства, — монтаж крупными блоками, собираемыми больше на земле и меньше на высоте; изготовление частей сооружений на заводах; крупные монтажные механизмы и стремление к заводскому уровню четкой организации производства.

Однако прошло более двадцати лет, и мы видим, что монтажники все еще на пути к этой идеальной и совершенной схеме, что новые времена, масштабы и темпы породили в свою очередь свои трудности и проблемы. И пришло время новых задач, вызванных поистине грандиозным размахом строительства в стране и вершинами достижений мировой монтажной практики.

Крылья успеха

Евгений Иванович Кутяев со своей семьей живет в том же доме, что и Анатолий Степанович Коновалов, только в разных подъездах. Квартира у Кутяева двухкомнатная, ибо больше семья: отец, мать, жена и дочка-школьница.

Конечно, хорошо бы жилье попросторнее, да ведь не так давно Кутяевы все вместе жили в одной комнате, вот там было действительно тесно.

— Пока мы рады квартире до потери сознания, — сказал мне Евгений Иванович вполне серьезно, я думаю, даже не замечая явного эмоционального преувеличения. Но вместе с тем он, естественно, не прочь со временем получить еще хотя бы одну комнату для своих стариков.