Восхождение

Взгляд падает на икону Спаса Нерукотворного, задерживается на Его пронзительном добром взгляде. Стою и смотрю прямо в эти глаза. Сам себе говорю: «помолись». Зажигаю лампадку, беру в руки молитвослов. Вычитываю одну за другой молитвы из вечернего правила, постоянно ощущая на себе этот прожигающий мою бесчувственную тупость Отеческий всевидящий и всепонимающий взгляд. Дохожу до молитвы Святому Духу. Особенно сильно звучат и беспокоят слова: « …или кого укорих; или оклеветах кого гневом моим, или опечалих, или о ком прогневахся…или нищ прииде ко мне, и презрех его, или брата моего опечалих, или кого осудих, или развеличахся, или разгордехся, или разгневахся…» и дальше: «…или неподобная глаголах, или греху брата моего посмеяхся, моя же суть бесчисленная согрешения…» .Эти слова прямо в сердце капают раскаленным жидким огнем…

Вспоминаю свое утреннее буйное превозношение, старушку, которую мысленно ругал последними словами … Ну, вот, теперь все понятно. Осудил старческую немощь 3/4 и сам таким стал. Сколько раз читал у Святых отцов, что осужденный грех к тебе же и возвращается. Бумерангом. Что-то уж слишком быстро вернулся… Так это же прекрасно! Это чтобы сразу и доходчиво… Это чтобы ты в суете о главном не забывал. Слава Тебе, Господи!

…Третий день в груди живет тяжесть. Она обволокла сердце, сдавила его липкими присосками, и все мое существо тянется вниз, к хладной грязной земле. Ношу эту тяготу и брошенным щенком взываю о помиловании. Одно успокаивает: нет уныния, наоборот, мое отягощение напоминает несение креста. Утренние молитвы очистились от накатывающей суетности рабочего дня, а вечерние 3/4 от вялой усталости. Молитва пульсирует ритмично, с новой силой вырываясь из сердечной тяготы в необозримые высоты, словно святые творцы этих молитв помогают мне.

После вечернего молитвенного правила нет желания встать и заняться другими делами, наоборот, внутренний прожектор освещает то одного, то другого, то целое семейство людей, за которых мне дано молиться. Всплывает в памяти самое главное в нашем общении, обнажаются корни обид и конфликтов, вспышками света прорыва­ются мгновения взаимной любви. Как радостно молиться за людей!

Внимание снова возвращается к моему «змеиному питомнику» 3/4 скопищу грехов. Безжалостно с помощью Иисусовой молитвы, вместо «…помилуй мя грешного» умоляю помиловать меня злобного или немилосердного… Без запинки, один за одним, даже ничтожные мимолетные греховные помыслы 3/4 все до чиста 3/4 изничтожаю шипящее мстительной ненавистью население моего душевного серпентария.

Но вот и покаяние иссякло. Можно бы встать и успокоиться, только не могу выйти из дивного внутреннего покоя. Стою и молчу, как слепоглухонемой, очарован­ный этим новым абсолютным звенящим одиночеством. «В теле, не в теле 3/4 не знаю», ничего не знаю, ничего не чувствую, кроме новизны и покоя.

Тем не менее, где-то глубоко внутри меня что-то постоянно сгущается и нарастает. Сначала будто это меня и не касается, и глубина эта уже не моя, может быть потому, что там мне бывать еще не доводилось. И вот мое одиночество, кромешная пустота вокруг и внутри усиливаются еще и… появляется жажда, только она не в гортани 3/4 я весь превращаюсь в необозримую потрескавшуюся от зноя пустыню, которая молча жаждет.

И все это происходит тихо и незаметно, совершённое неизвестными органами чувств, наверное, душевными очами, о которых слышал и читал, но в себе не ощущал. Неужели эта жажда будет возрастать? Да куда же больше! Я весь иссохну, истлею… По гладкой поверхности пустыни зазмеилась трещина моего смятения, она бежит вдаль, разрастается, и в провале зияет бездна, над которой я стою на самом краю надежды. Мое «Господи, не остави!» 3/4 звучит раскатом грома в пустынной тишине, пугает, но потом и успокаивает.

Жаждущая немая темнота сгущается до невообразимого предела… «Господи, Иисусе!..» 3/4 громыхнуло из меня в последний раз 3/4 и совершилось!

Густой мрак заполняется мириадами росинок света, обильно насыщая, освещая, питая всю мою вселенную.

Мне остается лишь впитывать эту желанную сладость всепроникающего Присутствия и благодарно молчать, не дерзая даже малейшим звуком или невольным движением привнести в эту вечную гармонию свое недостоинство.

  Ломать 3/4 не строить

Идея насчет заработков для покрытия непредвиденных расходов, поданная Юрой, не дает мне покоя. Вырваться из порочного круга воровства, дать подработать бригаде, получающей по нынешним временам гроши, 3/4 это стоит хлопот. Получив одобрение и поддержку бригадира, я приступаю к поиску объекта.