ВОСХОЖДЕНИЕ

Я почувствовал, что и сам начинаю сходить с ума. «Анатолий, — сказал я себе, — если ты собираешься идти наверх, тебе нужно как следует соображать». И, повернувшись к лагерю, я закричал: «Бурлесон, Пит, помогите ему! Сможете? Я не могу терять ни минуты, я должен идти». «Не волнуйся, — ответили они мне, — мы о нем позаботимся».

Все убеждали меня, что идти к Скотту бессмысленно, но вот вам, пожалуйста, этот человек выжил; он даже сумел спуститься вниз. Встреча с ним придала мне сил. Я надел маску, подключил ее к баллону и отправился наверх. Я шел без передышки, стараясь двигаться как можно быстрее. Тем временем стало смеркаться, ветер усилился, и началась метель. Идти было очень тяжело.

И как раз часов в семь, может, в пять минут восьмого, я увидел Скотта. Было совсем темно, вокруг бушевала пурга, и я чудом разглядел его сквозь разрыв в снежной пелене. Молния на его куртке была расстегнута, а одна рука была без рукавицы и обморожена. Я подошел к Скотту и снял с него кислородную маску. Лицо вокруг нее было обморожено; под ней кожа была теплее, но вся абсолютно синяя, как один сплошной синяк. Это было лицо мертвого человека. Дыхание прекратилось, челюсти стиснуты.

Все. Последние надежды были разбиты. Я ничем не мог помочь. Ничем. Я не мог оставаться здесь с ним.

Семь часов вечера и снова непогода. Кислород... Выходя наверх, я надеялся, что кислород мог спасти Скотта. Но теперь, когда даже подключенный баллон не принес никакого улучшения... ни пульса, ни дыхания — никаких признаков жизни...

Поднялся очень сильный ветер, а у меня уже не осталось сил. Но что, что я мог сделать ? Будь Скотт в том же состоянии, что и Бек Уитерз, я бы ему помог. Он ожил бы так же, как раньше Уитерз. Кислород бы сделал свое дело, но теперь было уже слишком поздно. Это конец. А что делать мне?

Рядом лежал рюкзак Скотта, и я закрыл им его лицо, защитив от птиц. Закрепив рюкзак веревкой, я подобрал несколько пустых баллонов, валявшихся рядом, и прикрыл ими тело Скотта. В полвосьмого я стал быстро спускаться. У меня не осталось ни сил, ни эмоций — ничего. Не знаю, как и описать, что со мной творилось, я был просто убит увиденным.