Восхождение Администратора (СИ)

Это должен был быть обычный день. Обычный день в умирающем от бездействия властей и полного разгула преступности городе. Броктон-Бей — прибрежный город на востоке США, живущий, в основном, за счёт морской торговли. Но из-за появления Левиафана торговля оборвалась, а танкер затонул, полностью перегородив залив. Тысячи, десятки тысяч докеров остались без работы и средств к существованию, медленно разбредаясь кто в банды, кто в другие города к родственникам или в поисках лучшей жизни. А те, у кого еще оставались крепки моральные устои, пошли в Союз Докеров, перебиваясь случайными заработками. И он, как его фактический глава, из раза в раз, из года в год, бился о пороги мэрии. Разрабатывал и отбрасывал один проект по спасению своего родного Броктон-Бей за другим, но каждый раз слышал один и тот же ответ: «Мистер Эберт, ваш план хорош, но давайте подробнее остановимся на пункте пятом… восьмом… девятом…» и каждый раз всё сводилось к одному простому «денег нет». И это всё вкупе с тем, что бюджет на СКП, на борьбу с преступностью и на здравоохранение растёт и ширится с каждым годом, а видимой пользы с этого всё так же — ноль. То, что целый район Доков превратился в прибежище наркоманов, насильников, грабителей, убийц, Барыг и прочего отребья, уже можно было считать поражением. Поражением, с которым он не мог смириться никогда и ни за что, ведь это его город и его дом! Мерзкое чувство отчаяния и безнадёги окутывало его, не давая дышать полной грудью, сковывая движения лучше всяких цепей и нашёптывая: «сдайся, ты ничего не можешь поделать, ты проиграл». И каждый раз он находил в себе силы подниматься. Снова и снова, снова и снова, уже не ради себя или города, а ради Аннет и своей единственной дочери. Пока судьба снова не нанесла свой подлый удар, в этот раз оборвав жизнь любимой. Отчаяние и боль утраты с новой силой навалились на него, вгоняя в беспробудную депрессию, и, чтобы не ощущать этого давящего чувства, он совершил самую страшную ошибку, которую мог — полностью погрузился в работу. Ситуацию это сильно не улучшило, но вот разлад в отношениях посеяло. Нет, никаких скандалов или упрёков не было, но они с Тейлор начали постепенно отдаляться друг от друга, пока не стали словно чужие под одной крышей. Не то чтобы он хотел этого, просто у него не было времени или сил, а сама Тейлор не спешила сокращать дистанцию. Ему казалось, что это даже не так плохо, как видится. Во всяком случае, Дэнни не мог сказать, что готов справиться ещё с чем-то сверх того, что есть. Лезть к дочери с расспросами и разговорами без интереса и понимания, о чём говорить — это лишь тратить время и портить друг другу настроение. — Мистер Эберт, — раздался голос Сьюзан — его секретарши. — Вас вызывают из больницы. Говорят, что это срочно. — С… Кхм-кхм. Соедини нас, — неприятное предчувствие болью сдавило сердце, не давая вздохнуть, но он, всё же собравшись, смог сказать ровно. Почти. — Мистер Эберт? Вас беспокоит доктор Николсон из центральной городской больницы Броктон-Бей, это касается вашей дочери, Тейлор Эберт, вы можете подъехать? — Что с ней? — хриплым, скрипучим, неживым голосом спросил Денни. Отцовские чувства били тревогу. Неприятные, болезненные подозрения переросли в уверенность, а мысли метались со скоростью молнии. — К сожалению, это не телефонный разговор. Не волнуйтесь, Тейлор в стабильно-тяжелом состоянии и причин для беспокойства о её жизни пока не наблюдается. Так вы сможете подъехать? — снова повторил доктор. Естественно, это нисколько не успокоило отца. Единственное, что он услышал, было «в стабильно-тяжелом состоянии», а дальше всё было как в тумане. Как он добирался до больницы, как общался с доктором и как его едва ли не силой выпроваживали из палаты дочери, он, наверное, не сможет ответить и на допросе. Лишь одно билось в голове. Анафилактический шок из-за многочисленных укусов ядовитых насекомых. Летальность примерно десять-двадцать процентов. Школа Уинслоу. Кома. Дэнни стало дурно. Он пошёл в туалет, чтобы освежиться. Мужчина чувствовал, что земля уходит из-под его ног. Деньги. На всё были нужны деньги, и он ничего не мог сделать. Он не мог обеспечить Тейлор домашним лечением, у него не было денег на медицинское обслуживание, он даже не понял, почему это случилось. С ней должно было быть всё хорошо, это был обычный день. Почему это произошло? Он был невнимателен. Небрежен. Недопустимо отдалился от дочери, он должен был знать, но игнорировал… Теперь он ничего не может поделать. Чувство беспомощности и отчаяния затопило его. В животе словно образовался комок, и спустя миг он бросился к туалету. Его стошнило. Чувствуя слабость и отвращение, он увидел, как в его собственной рвоте что-то шевелится. Это была здоровая крыса — не узнать грызуна было сложно. Зверёк встряхнулся, разбрызгивая недавнее содержимое его желудка. Несколько капель попало ему на лицо. — Ах ты, маленький ублюдок! — Он в ярости схватил грызуна и в испуге разжал руку. Это было странно — он словно сдавил самого себя, словно ему стало тяжело дышать, и странная тяжесть опустилась на него. Он ошарашенно уставился на грызуна, зверёк посмотрел на него. В его сознании возник не очень чёткий облик, который он видел каждый день в зеркале. Бледный, с каплями рвоты и воды из умывальника по одежде и лицу. Вид был далёк от приятного. Мужчина смотрел на грызуна. Грызун смотрел на мужчину. Мужчина смотрел на себя глазами грызуна. Это был действительно дерьмовый день.