Восхождение человечества. Предисловие Ричарда Докинза

Каждое новое освоенное человеком движение приживалось очень медленно, и каждый эволюционный шаг менял людей полностью, поэтому невозможно себе представить, чтобы череп предка человека был составлен из верхней челюсти примата и нижней – гоминида. Подобное заблуждение невероятно наивно и приводит к появлению таких подделок, как череп пилтдаунского человека, продемонстрированный в 1912 году Лондонскому географическому обществу. Любое животное, а человек в особенности, представляет собой структуру, все части которой настолько связаны между собой, что малейшее изменение поведения влечет за собой изменения на биологическом уровне, и наоборот – биологические процессы кардинальным образом меняют поведение. Эволюция мозга, рук, глаз, ног, зубов, скелета сложилась в конечном итоге в мозаику особых способностей человека. В каждой из последующих глав я буду рассказывать об одной из них. Эти щедрые дары природы сделали человека более ловким, более сильным и психологически более гибким, чем любое другое животное. В отличие от прочих живых существ (например, от некоторых насекомых), существующих в неизменном виде на протяжении пяти, десяти или пятидесяти миллионов лет, люди изменились за это время до неузнаваемости. И ведь человека не отличают особо крупные размеры. К примеру, динозавры были гораздо величественнее. Но у человека имелись качества, которые за три миллиона лет эволюции превратили его в творческую личность. Каждое животное оставляет следы, но только человек оставляет материальное и духовное наследие – он передает новым поколениям то, что он создал.

В первую очередь эволюция отразилась на рационе, который за пятьдесят миллионов лет заметно изменился. Лемуры – первые живые существа в цепочке, ведущей к человеку, – благодаря особому строению глаз могли отследить траектории движения мелких насекомых и найти среди ветвей вкусные фрукты, чтобы взять их своими нежными пальцами и съесть. Ранние гоминиды – египтопитеки, проконсулы и ранние австралопитеки – не нарушили традиций вегетарианства, но перешли на более грубые овощи, а также на фрукты и орехи, съедобная часть которых была защищена плотной кожицей или скорлупой. Африканский австралопитек изменил древней привычке – он, помимо фруктов и овощей, начал есть мясо.

Переход от вегетарианской диеты к всеядности закрепил человек прямоходящий, неандерталец и, наконец, человек разумный. Сначала в пищу шли мелкие животные, на более крупных люди переключились гораздо позже. Мясо питательнее овощей и фруктов, потому что содержит гораздо больше белка, а значит, насыщение наступает гораздо быстрее и чувство голода приходит позже. Это позволило тратить на поиски еды на две трети меньше времени, что имело в эволюции далеко идущие последствия. Человек получил свободное время и начал охотиться на крупных животных, чего не мог делать, когда был ослаблен постоянным голодом, который преследовал наших далеких предков во времена вегетарианства. Очевидно, именно благодаря этому путем естественного отбора сформировалась уникальная способность приматов к задержке между провоцирующим стимулом и ответной реакцией на него. Эта задержка впоследствии превратилась в полновесную человеческую способность управлять своими желаниями, откладывать их удовлетворение.

Самое заметное влияние, хотя и косвенное, повышенная калорийность питания оказала на социальную деятельность и общение. Человек – существо медленное, поэтому ему в одиночку ни за что не угнаться за быстроногими обитателями саванны. И нашим предкам пришлось научиться планировать охоту, договариваться (а значит, изобрести язык) и создать специальное оружие. Наша современная речь напоминает то, как древние общались во время охоты: мы объясняемся друг с другом с помощью знаков, из которых собираем предложения. Охота – общее дело, кульминацией которого является убийство.

Охота не могла обеспечить пропитанием постоянно растущее население. Для саванны предел – не более двух охотников на одну квадратную милю. При такой плотности вся поверхность Земли вместила бы разве что население одной современной Калифорнии (около двадцати миллионов человек), а уж Великобритания со всеми ее колониями оказалась бы нашей планете не по силам. По этой причине перед далекими предками человека встал жестокий выбор: голодать или осваивать новые земли.

Так начались переселения, в ходе которых древние приматы и гоминиды преодолевали колоссальные расстояния. Миллион лет назад они обитали только в Северной Африке. Семьсот тысяч лет назад их потомки уже проживали на Яве. Спустя еще четыреста тысяч лет они веером отправились на север – в Китай и в Европу. Эти невероятные миграции способствовали формированию самых различных рас и племен, при том что общая численность популяции была очень мала – скорее всего, не больше одного миллиона особей.